Рядом с клеткой должен был лежать платок из плотной ткани, не пропускающей свет и гасящей звуки, но, вот что странно, пран Гвен не нашёл его на привычном месте. Возможно, прислуга, старающаяся всё и всегда разложить по порядку, убрала его в деревянный комод, стоявший в углу. Нужно пойти, поискать в ящиках и взять платок. Но внезапно на главу тайного сыска Аркайла накатила ярость. Почему он должен тратить своё драгоценное время на поиски какой-то тряпки только потому, что безмозглой служанке, только и способной на то, что протирать пыль, да мыть полы, вздумалось устанавливать свои порядки? В конце концов, это его кабинет и порядки здесь устанавливает он!
Рядом со старинным клинком на двух гвоздях висел боевой штандарт Аркайла — вздыбившийся чёрный единорог на жёлтом поле. Не пришлось бы его менять в скором времени на «серебряного барса» или «охряного змея»… Гвен сорвал со стены тяжёлое полотнище и накрыл им клетку со щеглом.
Вот так!
Вернулся за стол.
Поднял со столешницы брошенный листок бумаги. В десятый раз пробежал глазами строки, написанные ровным, но беглым почерком.
«Горделивому и самоуверенному начальнику сыскарей,
прану Гвену альт Расту из Дома Ониксовой Змеи.
Поскольку тайный сыск Аркайла уже много лет занимается тем, что хватает всех подряд без разбору и не замечает у себя под носом заговоры и попытки подрыва устоев государства, то эту работу вынужден взять на себя наёмный убийца, которого вы обещали изловить во что бы то ни стало и вздёрнуть на главной площади ан потеху толпе.
Во-первых, вынуждено отметить, что в последнее время число приезжающих в Аркайл молодых пранов из Домов, находящихся в вассальной зависимости у Дома Серебряного Барса, а так же из младших ветвей этого самого Дома, превысило все мыслимые и немыслимые границы. Мне глубоко наплевать на дурачка Айдена, но вряд ли сиятельный пран Эйлия альт Ставос, нынешний капитан гвардии, вздумал поменять всех гвардейцев на верных ему людей, заботясь исключительно долгих и спокойных годах правления своего шурина. Хорошо бы начальнику сыска проявить необходимую бдительность и воспрепятствовать государственному перевороту, добра от которого Аркайлу точно не будет.
Во-вторых, возможно беспечному и невнимательному главному сыскарю будет интересно, что глава Гильдии наёмных убийц Чёрный Джа принял заказ от неустановленного лица на убийство бывшего духовника его покойной светлости герцога Лазаля Аркайлского, а ныне монаха обители святого Бердана. На месте честолюбивого, но недалёкого прана-сыщика я бы задумался — может, отец Сабан знает что-то такое, что не должно просочиться на поверхность?
Хотя, конечно, хвалёному тайному сыску Аркайла гораздо интереснее задерживать менестрелей и алхимиков. И шумихи больше, и опасности никакой.
На этом прощаюсь,
Уважение высказывать нет смысла, поскольку оного я не испытываю.
Ваш непримиримый друг и верный враг.»
Подписи на листке не стояло, но пран Гвен не зря столько лет возглавлял тайный сыск. Написать язвительное послание мог лишь наёмный убийца Коло, выпущенный весной по амнистии. Жаль, что герцогиня регентша с братьями приняла такое решение — отпустить всех уголовников, за исключением Ланса альт Грегора и алхимика Прозеро. Может, следовало проявить неповиновение и оставить убийцу Коло в темнице? А доказательства его преступлений не заставили бы себя ждать. Там следовало провести совсем небольшое расследование, и пран Гвен его провёл бы. Лично, поскольку не доверял в столь серьезных вопросах помощникам. И Коло уже месяц, самое малое, как болтался бы на виселице. Жаль, что его взяли по доносу, а не «на горячем», тогда убийца не топтал бы землю уже полгода. Но доказательств не хватало, а пран Гвен гордился тем, что никогда не передавал дело в суд, если не собрал неопровержимые доказательства преступления. Исключение составил только менестрель, но там дело приобрело политическую окраску, и глава сыска даже не пытался убеждать братьев альт Кайнов, что осуждать человека, а тем более, благородного прана и известного на весь мир музыканта, без доказательств, мягко говоря, не красиво. Всё равно бы альт Грегору он бы этим не помог — его казнь была делом решённым, — а вот себе изрядно навредил бы. Тогда он точно не смог бы помочь Реналле из Дома то ли Жёлтой Луны, то ли Лазоревого Кота, теперь уже и не понять. Чудесная девушка — чистая, как утренняя роса. Просто диву даёшься порой, как могла она вырасти в этом жестоком и грязном мире, пропитанном ложью, похотью и жаждой наживы?