В пять часов вечера я был у офиса Микелы. Через несколько минут она, улыбаясь, вышла. Едва я увидел ее, как меня захлестнула волна эмоций. Я был возбужден, смущен, горд, доволен… Мы были почти не знакомы, но я испытал ошеломляющее чувство привязанности к ней, все мои привычные страхи куда-то испарились. Только много позже я смог разобраться в своих ощущениях, но в первое мгновение нашей встречи я не помнил себя от счастья.
Микела тоже была взволнованна. Это было сразу видно.
Мы сели да скамейку у входа.
— Ты знаешь, я чувствую себя довольно глупо. Когда я читал твой дневник, то ощущал себя то ли подопытной свинкой, то ли рыбкой в сачке, — начал я.
Микела улыбалась:
— А меня увлекла идея игры, хотелось посмотреть, что из этого получится. И вот ты здесь. Выходит, что-то получилось. И я… я всегда ощущала тебя рядом.
— А как ты могла знать, что я приеду?
— Я этого не знала.
— А когда ты нашла мое сообщение на автоответчике, о чем ты подумала?
— Наконец-то. Я подумала: наконец-то! Ты прочел мой дневник и должен понимать, что это обрадовало меня. Даже если ты приехал не ради меня, а… по делам.
Последние слова Микела произнесла так, что стало ясно: она обо всем догадалась.
Я был настолько взволнован, что начал говорить без умолку, уже не помню что. Но через какое-то время Микела перебила меня:
— Послушай, передохни немного. Я хочу тебя спросить… Почему в трамвае ты ни разу не подошел ко мне, не предложил встретиться? Ты не похож на робкого мужчину… Я ведь все уловки пустила в ход. Даже перчатку обронила. Я думала, что у тебя есть невеста…
— Нет, у меня нет невесты. Я тоже думал, что у тебя есть жених. В тот день, когда ты улетала, я приезжал в аэропорт.
— Как, ты был в аэропорту… и не нашел меня?
— Да нет, нашел. Я увидел тебя с мужчиной и не стал подходить.
— Это был мой брат.
— Я это узнал, только когда прочел твой дневник. Все это долгий разговор. У меня сейчас такой период в жизни, когда в мыслях сплошной сумбур… Честно говоря, это ты меня таким сделала Я обычно не чувствую себя скованным, с женщинами я веду себя довольно свободна. Но я доволен, что не стал спешить… Никогда раньше я не совершал таких поступков из-за женщин, да и теперь не понимаю, почему я это сделал…
— Ну, так это хороший знак, или ты так не думаешь? Может, ты предпочитаешь не меняться?
— Нет, ты не права. Впрочем, не знаю. Ну и ну…
Мы с ней долго разговаривали. Через какое-то время, несмотря на волнение, я начал чувствовать себя спокойно и комфортно. Я был не просто счастлив — мое счастье искрилось, словно под кожей лопались пузырьки игристого вина. Как здорово, что наш фильм о жизни совпал и что премьера его состоялась в Нью-Йорке!
Когда Микела говорила со мной, она не старалась понравиться, как поступают многие женщины. У них появляются особый взгляд, интонация, жесты… Но Микела была совершенно естественной. Или у меня создалось такое впечатление?
— Что ты делаешь сегодня вечером? — спросил я ее после какой-то шутки.
— Что я делаю сегодня вечером? Я надеялась, что ты спросишь меня об этом!
11.РОМАНТИЧЕСКИЙ УЖИН (Гамбургер с жареной картошкой)
Сразу же после нашей встречи у офиса я понял, что, наверное, впервые в жизни у меня возникли отношения не с девушкой, а с женщиной. Я даже не знаю, как объяснить, в чем здесь разница. Все на уровне ощущений: запахи, манера говорить и прежде всего — манера смотреть. Думаю, как раз взгляд и отличает женщину от девушки. Ну и, конечно, ум, жизненный опыт. Умная, образованная девушка в любом возрасте выглядит взрослой женщиной. Микела была женщиной, это было ясно по тому, как она двигалась, жестикулировала.
Мы договорились встретиться в половине десятого у моей гостиницы. Я перебирал в уме варианты, куда пойти. Самое лучшее — поужинать в каком-нибудь ресторане Манхэттена. Приглушенная музыка, свечи на столах — обстановка должна быть романтичной.
В гостинице я принял душ, а после душа не придумал ничего лучше, чем прилечь на минутку в постель. К счастью, я быстро заметил, что начинаю засыпать, и тут же выскочил из огромного полотняного конверта, в который опять превратили мою кровать. Мой чемодан наконец доставили, и я смог надеть свою любимую рубашку. Не знаю, как бы я выглядел в этот вечер, если бы у меня не было привычной одежды. Я спустился в бар и заказал себе тройной кофе. Еще не хватало выглядеть за ужином слишком сонным или, того хуже, зевать в присутствии Микелы. После еды, особенно если я выпью красного вина, я начинаю зевать. Что будет, если на меня нападет зевота, когда она начнет говорить?
Признаться, я не люблю поздних ужинов. Когда я работаю, я устаю, и в такие дни мне не удается полностью выполнить свою программу: ужин — кино — секс. От чего-то поневоле приходится отказаться. В кино мне совсем уж трудно бороться со сном.
В начале десятого приехала Микела на желтом такси. Привез ее усатый водитель в тюрбане. Так начался наш первый совместный вечер.
Она поприветствовала меня и протянула мобильный телефон.
— Я его купила для себя, но потом мне дали служебный телефон. Можешь им пользоваться, если хочешь… Только напомни, что я должна отдать тебе зарядку.
— Спасибо.
Потом она спросила, куда мы пойдем.
Я вспомнил уроки Сильвии, которая говорила, что женщинам нравятся решительные мужчины, заранее знающие, куда повести спутницу, и нашел, как мне показалось, удачный компромисс:
— Я не так хорошо знаю Нью-Йорк, поэтому доверяю твоему выбору. Но только на сегодняшний вечер.
— Ты не хочешь пройтись пешком?
— С удовольствием.
Мы пошли в сторону Гринвич-Вилледж.
— Хочешь попробовать гамбургер?
Гамбургер? — удивился я. Гамбургеры не подают в симпатичных ресторанчиках с приглушенной музыкой…
— А почему бы и нет? Идем.
Микела решила угостить меня гигантским гамбургером с жареной картошкой, луком и кетчупом.
— Я редко ем такие вещи, но иногда мне нравится заходить сюда. Знаешь правило? Если уж зашел куда не следовало, то извлеки из этого пользу.
— В каком смысле?
— В прямом. С удовольствием поглощай гадости, которые не приносят пользы. Но здесь самые вкусные гамбургеры во всем Манхэттене.
Бистро, где продавались гамбургеры, находилось на 4-й авеню. Оно было обставлено в стиле семидесятых. В углу, за стойкой бара, висел телевизор. Деревянные столы изрезаны ножами совсем как в провинциальных бутербродных в Италия. Ни в обстановке, ни в обслуживании не было и намека на изысканность. Гамбургеры вместе с жареной картошкой подавали на бумажных тарелках. Я взял классический гамбургер, Микела заказала чизбургер.
Не могу не признать, это был самый вкусный гамбургер из тех, что мне когда-либо доводилось есть. Правда, потом мне пришлось выпить пару бутылок колы, иначе я бы не смог переварить его. Колу я взял с лимоном — с натуральной долькой лимона, которая все время тыкалась мне в губы, и глотать из-за этого было неудобно, но потягивать напитки через соломинку я не люблю. Короче, этот ужин совсем не напоминал романтическую встречу, нарисованную в моем воображении. Место было далекое от романтики, но в конце вечера оно все же окрасилось в романтические тона, и в этом была заслуга Микелы.