Он хотел растянуть удовольствие, изучить ее чувствительные места, утолить ее голод. Заставить Долли ждать, пока она не начнет умолять овладеть его ею. Но он слишком много выпил… И только тут до Алекса дошло, что пил он совсем немного. Мысли об обнаженной Долли и прикосновение ее ступни к ямке под коленом заставили его забыть обо всем на свете… Он сделал глубокий вдох и сосредоточил внимание на зрелище.
Сабина спустила топ пониже, подставляя грудь Джонни и держа в ровных белых зубах дольку лимона мякотью наружу. Джонни благоговейно опустился на колени, закрыл глаза, сложил руки и застыл на месте. Когда Сабине это надоело, она схватила Джонни за пояс и рывком подняла. Он обвил руками ее талию и закончил движение, крепко прижавшись животом к ее животу.
Потом он приложил язык к соленой шее Сабины и что-то пробормотал, довольный вкусом ее кожи. Сабина кокетливо выгнула шею, облегчая ему доступ и поощряя к дальнейшим действиям.
Долли тоже продолжила свои действия. Она откинулась на спинку стула и достала подъемом ноги до ляжки Алекса. Алекс стиснул стакан, зажмурился и раздвинул колени пошире. Долли повторила ласку, погладив другую его ляжку. Ее пальцы впились в ткань брюк, и из груди Алекса вырвалось негромкое рычание.
Язык Джонни тоже становился более дерзким. Он слизывал соленую дорожку, а потом отклонился в сторону и прошелся по пышной груди. Сабина отвесила ему шутливый подзатыльник и велела не отвлекаться. Он засмеялся и продолжил свое дело, приближаясь к ложбинке между внушительными грудями.
Зато Долли не нуждалась в поправке курса. Пальцы второй ноги забрались под отворот брюк Алекса. Ее кожа была гладкой и прохладной. А его кожа — горячей и волосатой. Простой анатомический контраст между полами вызвал прилив крови к его паху.
Он совершил ошибку, дав свободу этому чертенку. Ни одной женщине не удавалось соблазнить его так легко и быстро. Именно это привлекало его к Долли. Если она чего-то хочет, то добивается этого дерзко, без всяких угрызений совести и настаивает на своем.
До сих пор он соглашался на это. Позволял Долли делать то, что ей хотелось. Она получила компаньона, партнера в Игре и привлекла к себе его внимание. Теперь настала его очередь. Этот эротический танец под столом совсем неплохое начало. Когда язык Джонни добрался до ложбинки Сабины, носки ног Долли заняли стратегически важный плацдарм в районе паха Алекса Кэррингтона.
Джонни слизал последнюю каплю сока, поднял голову и улыбнулся как дьявол. Потом сделал глоток текилы, передернулся, припал ко рту Сабины и высосал сок из ждавшего так долго горького лимона.
Но на этом он не остановился. Его язык отстранил дольку и проник в рот Сабины. Руки женщины впились в его ягодицы, и собравшаяся вокруг толпа взревела от восторга.
Остальные не сводили с них глаз. Сладкая парочка от поцелуев перешла к «грязным танцам», и вскоре к ней присоединились Лиззи и Майкл.
Когда Чарли протянул руки к Памеле, Алекс заметил, что Долли перестала любоваться танцующими и дерзко смотрит ему в глаза.
Глава 9
С тех пор как он овладел ею, прошло тридцать шесть часов.
Алекс поднял взгляд и поразился, увидев, что Долли взяла двумя палочками комочек жареного риса и стала дразнить языком кончики деревянных стержней так же, как в свое время дразнила головку его члена.
Потом она дочиста обгрызла свиное ребрышко, облизала губы и пальцы, впилась зубами в хвостик жареной креветки и высосала из нее сок.
Тем временем ее пятка поглаживала желвак, оттопыривший ширинку Алекса. Долли подняла подбородок и проглотила слюну; ее веки затрепетали и опустились.
Алекс едва не кончил под столом. К счастью, никто не обращал на них внимания. Он протянул руку, схватил Долли за запястье и заставил встать.
Она не возражала и не сопротивлялась. Только потянулась за своим стаканом, запила еду и послушно пошла в дальний конец импровизированной танцплощадки. Более укромного уголка в гостиной не было.
За столом остались лишь увлеченные беседой Пит и Сесили; все остальные либо танцевали, либо стояли, болтая друг с другом. Время было выбрано удачно. Никто не замечал ни его смятения, ни оттопыренных брюк.
Он повернулся спиной к окружающим и прижал к себе Долли. Она чувствовала себя в его объятиях так же уютно, как жемчужина в раковине. Казалось, эта женщина была создана для него самой природой. Эта жестокая правда потрясла Алекса до глубины души.