— Раз так, возьми шоколадное. — Нет, дело не в мороженом, решила Долли, следя за стараниями Лиззи. — Хочешь, я согрею его в микроволновке?
— Нет. — Последовал еще один тычок, и ложка согнулась под углом в девяносто градусов. Лиззи выпрямила ее, упершись концом в вулканическую поверхность тусклого кофейного цвета. — Я имела в виду вовсе не мороженое. Просто ужасно, что две умные и сексуальные женщины вынуждены топить свое горе в еде.
— Говори про себя. У меня нет никакого горя. — Вспомнив опыт Лиззи, Долли провела краем ложки по твердому шоколаду и наскребла съедобную ленточку. — Но я бы с удовольствием утопила Алекса и Майкла. За то, что они поступают как… типичные мужчины.
Лиззи потерла ложкой поверхность мороженого и облизала ее заднюю часть.
— Майкл слишком хорошо плавает. Он вообще все делает слишком хорошо. Мне до него далеко.
— А зачем тебе с ним тягаться? Будь сама по себе. — Долли не смогла произнести банальную фразу «я тебе говорила». Потому что у нее не было на это сил.
А если бы и были, все равно следовало бы промолчать. Потому что она ничего не понимает в любовных связях. Ничегошеньки… Рука, державшая ложку, застыла на полпути к открытому рту. Можно ли считать связью то, что было у них с Алексом?
— Если ты уронишь шоколад на мое одеяло, я тебя отколошмачу.
Долли покачала головой и быстро проглотила мороженое.
— Не отколошматишь. Это запрещено правилами.
— Видно, я не в ладах с правилами. Иначе я сначала удостоверилась бы в том, что знаю Майкла, а уже потом переехала бы к нему. Кто сказал, что инициатива должна всегда принадлежать мужчинам? Неужели для этого достаточно обладать членом?
Вопрос был риторическим.
Долли подняла бровь, дожидаясь, когда Лиззи придет в себя.
— Да-да, конечно. — Тык, тык, тык… — Но это несправедливо, — добавила Лиззи.
— В любви все справедливо. И в нашей Игре тоже.
— Твой проклятый «Мусорщик» — причина всех бед! — Лиззи взмахнула ложкой.
— Тогда я этого не знала. Но теперь знаю. — Долли положила в рот громадный кусок мороженого и вздохнула. Теперь она понятия не имеет, что делать с Игрой и собственной колонкой. Нужно писать статью, но на это у нее нет ни сил, ни желания.
— Ну и что ты узнала про Алекса?
Кроме того, что он пользуется своим ртом лучше, чем положено мужчине?
— Что его первым домашним животным был ирландский сеттер по имени Бандит. Что у него шрам на бедре, полученный во время занятий скейтбордом. Он не знает, что значит играть для собственного удовольствия. Ему обязательно нужно выигрывать.
— И все это было в твоей анкете?
— Кроме последнего пункта.
— Он выиграл?
— А что тут можно выиграть?
— Твое сердце.
Тык, тык, тык… На этот раз ложкой в мороженое тыкала Долли.
— Мое сердце свободно уже год с лишним. Все будет в порядке. Лучше поговорим о тебе.
Лиззи вынула ложку изо рта, а потом задумчиво облизала ее.
— Дело не в Майкле, а исключительно во мне. На сто процентов.
Долли сердито покачала головой.
— Неправда. Я знаю тебя, знаю Майкла и знаю, какая вы пара. Что бы с вами ни случилось, он тоже несет за это ответственность.
— Пару недель назад я бы с тобой согласилась. Но Игра все изменила.
Долли во все глаза смотрела на Лиззи, которая вытерла рот рукавом розового свитера.
Лиззи пользуется рукавом как салфеткой… Похоже, наступил конец света. А заодно и конец придуманной ею игры в «Мусорщика».
— Напомни мне, чтобы я больше не тратила время на эту идею. Нужно будет вообще закрыть эту колонку… Подожди… О Господи!
— Что? — Испуганная Лиззи широко раскрыла глаза. — Что случилось?
— Ты говорила с Сесили? С Сабиной или Памелой?
— У них все нормально. А что?
— Они тоже готовы убить меня? Неужели я испортила жизнь всем нам? — Нет, только не это!
— Успокойся, Долли. — Лиззи толкнула подругу пяткой. — Никому ты ничего не испортила. Наоборот, я должна сказать тебе спасибо.
— С какой стати? — Долли готова была провалиться сквозь землю. — Я заставила тебя испытать адские муки, а ты говоришь за это спасибо?
— Наверно, я должна была испытать их. Так что не переживай. — Лиззи закрыла глаза, снова открыла их и сделала глубокий вдох. — Пытаясь узнать кое-что о Майкле, я заодно поняла, что многого не знаю о самой себе.
— Включая причину, которая заставила тебя вступить с ним в связь? — Похоже, анкета Лиззи и впрямь была отмечена печатью гения.
— Вот именно. Страх не слишком логичная причина. Эмоциональная. Но совершенно иррациональная.