— И то и другое, — призналась Лиззи, вымазанная мороженым от лба до подбородка.
Долли села и состроила гримасу. Неужели она выглядит так же, как Лиззи? Видел бы ее сейчас Алекс…
Лиззи вздохнула.
— Не стоило бы говорить это, но мне не хватало возни с тобой.
— Угу… Куда моей возне до той, которую ты устраивала с Майклом.
— Пожалуй, единственная положительная черта презервативов — это то, что после них не остается грязи.
Долли сморщила нос.
— Кстати, о презервативах. Я у тебя в долгу.
— Можешь не беспокоиться. Что значит для двух подруг какой-то кусок резины?
— Безопасный секс?
— Ну ты как скажешь… — Лиззи стащила с себя свитер и стала вытирать им лицо.
— Лучше сразу отправь это в стиральную машину, — сказала Долли, кивнув на корзину с грязным бельем. — У тебя здоровенные пятна на рукавах.
— Это лучше, чем здоровенное пятно на груди.
Долли проследила за направлением взгляда подруги, увидела свою пижамную куртку из красной фланели, ахнула и тут же сбросила ее.
Две полуголые женщины, вымазанные мороженым, сидели и жаловались на мужчин.
Наконец Лиззи спросила:
— Что будем делать?
— Не знаю, как ты, а я собираюсь принять душ и избавиться от этой липкой дряни.
— Я хотела спросить, что мы будем делать со своими жизнями. Почему они такие сложные?
— Жить вовсе не так уж сложно, если ты отказываешься расти.
— Но невозможно остаться ребенком навсегда.
— Неправда. Для меня все возможно. Так я и сделаю. А этот замороженный Алекс Кэррингтон пусть катится к чертовой матери!
— Мистер Кэррингтон, вас хочет видеть мисс Долли Грэхем. Она в приемной.
Алекс подождал, пока рассеется дым от взрыва бомбы, а затем поднял взгляд, оторвавшись от дела о распаде корпорации. Долли здесь. В офисе. На виду у всех и при свете дня. Что ей может быть нужно?
Кроме его шкуры.
Он сквозь очки посмотрел на интерком и решил, что ему почудилось. Но тут же понял, что нет, иначе недавно съеденный ланч не взбунтовался бы в его желудке.
— Пропустите ее, Рут.
Алекс положил карандаш на блокнот и откинулся на спинку кресла. Того самого кресла, в котором он сидел три вечера назад с голым задом, а Долли стояла на коленях между его ног. В данных обстоятельствах это воспоминание было абсолютно неуместным.
Он не видел Долли с тех пор, как съехал из ее квартиры. В тот вечер они вернулись домой из апартаментов фирмы. Он держал под мышкой скатанные в рулон обрывки простыни и обнаружил, что Лиззи вернулась. Без предупреждения. Мысль о том, что жизнь Долли представляет бесконечную цепь неожиданных событий, капризов и случайностей, подействовала на него как ушат холодной воды.
Он должен был уйти. Иначе наговорил бы много такого, о чем впоследствии пожалел бы. Как можно жить там, где тебе все время мешают, царит хаос и отсутствует даже видимость порядка? Черт побери, когда она наконец повзрослеет и наладит быт, достойный культурного взрослого человека?
Но, не успев открыть рот, он понял, что ведет себя как напыщенная свинья, а не как культурный взрослый человек. Смириться с результатами подобного самоанализа было трудно. Поэтому он просто взял себя в руки, справился с эмоциями и ушел.
Но это не значило, что он перестал думать о Долли. Мысли о ней приходили к нему постоянно. Раз за разом. Он все еще пытался понять почему.
«Поправка, господин советник. Вы просто не хотите этого знать».
Он потратил на подготовку переезда целых два дня, советуясь с фирмой по дизайну интерьера, которую порекомендовал Майкл, и планируя, где разместить вещи, которые, по мнению консультанта, стоило перевезти со склада в кондоминиум.
Алекс сам не знал, почему не сказал Долли о том, что его новое жилье готово. Отделочные работы еще не завершились, но жить там было можно. Скорее всего, он не просто не желал слышать, что надоел ей. Может быть, он хотел уехать по собственному желанию и тогда, когда этого захочется ему самому. Так почему он так не сделал? Не уехал, когда и куда ему захотелось? Какая причина заставила его скитаться, снимать номер в гостинице, ютиться в спальне, взятой взаймы, и ущемлять ее право на существование в этом гигантском аквариуме? Он понял эту причину, едва дверь распахнулась и в его кабинет вошла Долли. Да, черт побери, понял! Наконец-то… Но лучше поздно, чем никогда.
— Привет, — сказала она и закрыла за собой дверь. — Извини, что оторвала тебя от дела. Я только на минутку.
— Можешь не торопиться. — Алекс жестом указал ей на темно-синее кресло с высокой спинкой, стоявшее у его письменного стола. — Мне все равно пора сделать перерыв. Приятно видеть лицо друга.