— Я действительно могу ему понадобиться… Ты справишься?
Долли кивнула.
— Кыш отсюда! Ты что, смеешься? Наверху еще полно выпивки и шоколада. И ни одного мужчины, который помешал бы мне с ними расправиться. Я буду на седьмом небе. Не верю своему счастью.
Когда раздался гул лифта, Долли задумчиво смотрела на стол с недоеденным шоколадом. Нет, нет, нет. Она не будет топить свои печали в остатках «Гираделли». И не станет вылизывать вазочки.
Напрасно Джонни Хэвиленд сказал, что у нее вид как на поминках. Она не будет хныкать и жаловаться Лиззи на этого типа, подлого эсквайра, который так и не нашел времени, чтобы прийти на вечеринку.
И не позволит своей лучшей подруге играть роль сиделки при грудном младенце Долли. Пусть разбирается со своим Майклом.
Она пошла от стола к лифту, решив выгнать Лиззи, как только та войдет в квартиру. Но когда громоздкая кабина остановилась и со скрипом открылась дверь, все мысли о Лиззи вылетели у Долли из головы.
Потому что внутри железной клетки стоял… Алекс Кэррингтон.
Он прислонился к стене, скрестил ноги в лодыжках, опустил голову и уперся взглядом в пол. Долли, ощущавшая радость и досаду одновременно, сделала равнодушное лицо. И тут он поднял голову.
У нее закололо пальцы рук, державшие ложечку, и пальцы ног, обутых в кожаные туфельки. Потом засосало под ложечкой. И наконец гулко застучало сердце.
Он вышел из лифта. Дверь скрипнула и захлопнулась. Долли стояла неподвижно, упершись кулаками в бока, и ждала. Алекс протянул руку и нажал на кнопку, отправив лифт на первый этаж.
Она начала пятиться и остановилась только тогда, когда уперлась в желто-красное кресло.
Села на его спинку и попыталась бросить на Алекса испепеляющий взгляд. Но в его присутствии вазочки с шоколадом выглядели так, словно были наполнены не лакомством, а комками грязи, добытыми в огромной луже.
О Боже, кому она морочила голову? Долли сгорает от любви.
— Ты опоздал… Вечеринка закончилась, — добавила она, как будто первой фразы было недостаточно.
Алекс нахмурился, похлопал себя по карманам, полез во внутренний карман синего блейзера и вынул оттуда брусок шоколада. А потом посмотрел ей в глаза.
— А на десерт я опоздал тоже?
Долли хотелось сказать многое, но она предпочла промолчать.
— Похоже, остались только апельсины. И немного бананового бисквита. Зато полно выпивки.
— Выпивка и шоколад… — Внезапно он улыбнулся. — Именно такие вечеринки я и люблю.
О Господи, ну почему она так реагирует на его улыбку?
— Скажи это Джонни. Он жаловался, что я приготовила мало еды.
Он поднял бровь.
— С каких пор ты стала прислушиваться к словам Джонни Хэвиленда?
— Никогда я не буду к ним прислушиваться. Пусть говорит что угодно. — Она слезла со своего насеста и протянула Алексу руку, потому что все остальные жесты могли быть неправильно поняты. — Ну что? Приступим к десерту?
Алекс покорно отдал шоколад и пошел вслед за Долли. Впрочем, идти было недалеко.
Оказавшись у длинного стола, Долли нашла единственную неиспользованную вазочку. А заодно и свою.
Потом села на ближайший стул, развернула шоколад, разломала его на кусочки и бросила их в керамическую вазочку. Каждый стук отдавался эхом в ее животе. Потом она зажгла спиртовку.
Алекс сел напротив.
— Ну что? Кто победил?
— Победил? — переспросила она. Действительно, кого можно назвать победителем в их странных отношениях с Алексом?
— В «Мусорщике».
— Ах… — Тьфу, идиотка! — Пит. К большому неудовольствию Сесили.
— Значит, он лучше всех справился со своей анкетой? — спросил Алекс, скрестив руки на груди и откинувшись на спинку стула.
Долли кивнула, улыбнулась и уставилась в вазочку.
— Ответил на все вопросы.
— А Сесили?
— Трудно сказать. Она не слишком распространялась о том, что ей удалось узнать.
— Гм… — Стул опустился на все четыре ножки. Алекс наклонился вперед и вместе с Долли начал пристально рассматривать, как тает шоколад. — А как Лиззи с Майклом? Они все еще в ссоре?
Долли пожала плечом.
— Он напился. Она повезла его домой. Еще один день в раю. Я думаю, они помирятся.
— У Лиззи есть голова на плечах. Да и Майкла не назовешь лопухом. Они сумеют найти общий язык.
— Надеюсь, — только и ответила Долли. Неужели это тот же самый человек, который несколько дней назад не удосужился сказать бедной, несчастной, расстроенной Лиззи пару сочувственных слов?
— А Джонни и Чарли? На сколько вопросов ответили они? — Алекс наклонился к розовым и голубым листкам, разбросанным на столе. — Сабина и Памела победили их?