А, ну да, меня же вырвало.
— Эй… — он отвел глаза. — Слушай, я все решу, хорошо?
— Решишь?
— Да, — сказал он, все так же не поднимая взгляд. Очевидно, отвратительный зеленый ковролин мотеля такой красивый, прямо глаз не оторвать. — Мои адвокаты разберутся со всем.
— У тебя есть адвокаты?
У преступников обычно есть адвокаты. Черт. Мне нужно как можно скорее развестись с этим парнем.
— Да, у меня есть адвокаты. Тебе не придется ни о чем беспокоиться. Они пришлют тебе документы или что там еще. Сделают, что надо.
Он бросил на меня раздраженный взгляд, сжал губы и натянул кожаную куртку на голую грудь. Его футболка все еще сушилась на краю ванны. Должно быть, ночью на нее меня тоже вырвало. Кошмар какой. На его месте я бы развелась и никогда бы этого не вспоминала.
— Это была ошибка, — сказал он, вторя своим мыслям.
— Ой…
— Что? — Мужчина внимательно взглянул на меня. — Ты против?
— Нет, — выпалила я.
— Я так и думал. Жаль, что вчера мы решили, что это хорошая идея, да? — Он провел рукой по волосам и направился к двери. — Удачи!
— Подожди!
Дурацкое, хотя, конечно, потрясающее кольцо никак не снималось с пальца. Я дергала и поворачивала его, пытаясь стянуть. Наконец оно сдвинулось с места, поцарапав кожу на пальце. Выступила кровь. Еще одно пятно среди всей этой грязищи.
— Вот.
— Да иди ты! — Он хмуро посмотрел на драгоценность, сверкающую на моей ладони, как будто я этим его оскорбила. — Оставь себе.
— Не могу. Оно же стоит целое состояние.
Он пожал плечами.
— Пожалуйста… — Я протянула руку, так хотелось избавиться от свидетельства моей пьяной глупости. — Ты же его купил. И должен его забрать.
— Нет… Не должен.
— Но…
Не сказав больше ни слова, он быстро вышел, захлопнув за собой дверь. Тонкие стены вздрогнули — с такой силой он ею ударил.
Ого! Моя вытянутая рука опустилась. У него определенно вспыльчивый характер. Может, тут немного есть и моя вина, но все же. Жаль, что я не помню, что случилось между нами. Хотелось бы хоть что-то помнить.
Как же ноет левая ягодица… Я поморщилась, осторожно потирая место, доставляющее боль. Похоже, не только мое достоинство пострадало. Видимо, вчера ночью я умудрилась поцарапать задницу, стукнулась об угол или споткнулась и упала из-за модных новых туфель с высокими каблуками. Такие дорогие, Лорен настояла на покупке, потому что подходили к платью, но где они сейчас… загадка. Надеюсь, я их не потеряла. Но после новости о замужестве меня уже ничем не удивить.
По пути обратно в ванную меня посетило смутное воспоминание: что-то жужжит, мы смеемся, он что-то шепчет мне на ушко. Бессмыслица какая-то…
Я повернулась задом к зеркалу и, встав на цыпочки, приподняла край полотенца, чтобы осмотреть свою совсем не худосочную попу. Черное тату на ярко-розовой коже.
Весь воздух в один миг покинул мое тело.
На левой ягодице написано имя:
Дэвид
Я развернулась, и меня стошнило в раковину.
Глава вторая
Мы с Лорен сидели рядом в самолете, она рылась в моем айфоне.
— Не понимаю, как тебе может нравиться такая плохая музыка… Мы же давно дружим. Неужели я тебя ничему не научила?
— Не пить текилу.
Она закатила глаза.
Над нашими головами зажглась табличка «Пристегните ремни». Вежливый голос посоветовал нам вернуть наши кресла в вертикальное положение, так как через несколько минут мы приземлимся. Я, поморщившись, проглотила остатки дерьмового самолетного кофе. Никакое количество кофеина не могло мне сегодня помочь. Не важно какого качества.
— Я офигеть как серьезно, — сказала я. — Ноги моей не будет в Неваде, пока я жива.
— Это уже чересчур.
— Ни капельки, дорогуша.
Лорен кое-как добралась до мотеля всего за два часа до нашего вылета. Ожидая ее, я снова и снова то выкладывала, то опять укладывала содержимое своей маленькой сумки, пытаясь таким образом хоть что-то упорядочить в своей жизни. Хотя до аэропорта пришлось бежать сломя голову, было приятно видеть, как Лорен улыбается. Похоже, с тем симпатичным официантом, с которым она познакомилась, они будут еще общаться. Лорен всегда отлично ладила с парнями, не то что я… Я та самая неприметная девушка, которая обычно стоит у стены, когда все танцуют и веселятся. Мое желание потрахаться в Вегасе — лишь попытка выбраться из этого образа. Так себе идейка.