– Спокойнее, – пробормотала мадам Ренар. – Вы слишком горячитесь. Скажите, а это действительно ваши мысли?
– Ну а чьи?!
– Позволю себе бестактность. Человек, воспитанный отцом, так говорить не станет. А ваша мама – она…
– Вот именно. Она тоже ищет, где у меня кнопки.
Мадам Ренар остановилась. Мимо проносились машины.
– Тоже?
– Да, как и все.
– Будьте добры, возьмите из багажника саквояж.
Федор полез за саквояжем. Снова запахло кофе.
– Вы считаете, что таковы все женщины? – трогаясь с места, поинтересовалась мадам Ренар.
– А что, нет? Нет, скажете?
– Мне трудно отвечать за всех женщин.
Федор поскреб голову.
– Смотрите, вы говорили о фильмах. О’кей, пусть они все одинаковые. Но ведь так и в жизни. Вот история о любви. Предположим, в конце все не расстались, не оказались в психушке, не умерли, да? Тогда все заканчивается браком. Работа, дом, воспитание детей, по выходным магазины – шопинг. Разговоры все эти об отношениях! Везде всё одинаковое, тупик, без вариантов! А кроме этого ни в кино, ни в реальной жизни больше ничего нет!
– Спокойнее, спокойнее.
Федор помолчал, но не удержался:
– Что, разве не так?
Мадам Ренар как будто собралась ответить, но посмотрела на навигатор и закусила палец перчатки.
– И потом, это все равно когда-нибудь случится, – продолжил Федор. – Это я о любви. Ну, или не случится. Какая разница?
– Но ведь то же самое можно сказать и о деньгах, – возразила новая знакомая. – Их у вас нет, они, возможно, будут, или, возможно, их не будет. А вы очень настойчиво о них спрашиваете.
Джейк дернулся. Дама, подняв брови, пристально на него посмотрела.
– В самом деле? – проговорила она. – Никогда не были влюблены?
– Нет, – отозвался искатель приключений, – но я хотел бы все же узнать…
– Что, про деньги? – Дама в задумчивости закатила глаза. – Ну, кроме наследства и бесчисленных способов кражи чужих кошельков есть два пути. Первый – много и тяжело работать.
– Как – тяжело? Идти рабочим и копить?
– Не только. Вам придется совсем отказаться от своих интересов. И считать большой удачей ту малую толику своего, которую, может быть, вы все же удержите.
Теперь Джейк любовался лепниной на потолке салона.
– Никогда, – сказал он. – Никогда я не буду работать на дядю! То есть, конечно, мне придется – но только вначале. В общем, кое в чем вы правы. За все нужно платить. Даром бывают одни неприятности.
Миссис Фокс не спеша достала чрезвычайно тонкий и чрезвычайно длинный мундштук, вставила в него сигарету, прикурила.
– Вы не вполне правы, – сказала она. – И, пожалуй, невнимательны.
Молодой человек похлопал глазами. Дама улыбнулась и ничего не добавила.
– Вы не сказали про второй путь, – напомнил Джейк, решив не обращать на ее чудачества внимания.
– Что? – нахмурилась миссис Фокс. – Ах да. Ну, это не так-то просто.
– И все-таки?
– Это искусство, юноша.
– Искусство делать деньги?
– Деньги? – мадам Ренар улыбнулась почти незаметно. – Вы уверены, что спрашиваете именно о них?
– Есть варианты?
– Мне кажется, вы скорее спросили, как стать счастливым.
– Я знаю, как стать счастливым, – нетерпеливо отмахнулся Федор. – Нужно иметь любимое дело. Без него о каком счастье речь? Но ведь я не буду счастлив, если останусь нищим.
– В таком случае начнем ab ovo – с самого начала. У вас есть любимое дело?
– Пока нет.
– Тогда о чем вы?
Федор воздел руки и закатил глаза.
– Но как, Холмс? Где мне его искать?
– Ну, мой дорогой Ватсон, почему вы спрашиваете об этом меня? Спросите свою душу. Если я правильно понимаю, Ставангер вам не особенно важен. Вы отправились наугад, искать, какое именно дело ваше?
Федор растерянно молчал.
– Значит, дело по душе, деньги, – взгляд его собеседницы стал что-то слишком пристальным, – и всё?
Федор пожал плечами.
– Вы все-таки чудовищно невнимательны, – мадам Ренар даже покачала головой. – У вас будут большие сложности.
– Удивили!
Машина ехала в гору – по обеим сторонам дороги простирались покрытые лесом скалы.