Капли и капища
Утром громыхающая «Волга» 3102, очень даже модная всего-навсего четверть века назад, доставила меня прямо к палаткам археологов.
Я записал все, что могло пригодиться для статьи: город Maetonium11, друидические капища, гето-даки, их бог Залмоксис, Институт археологии Лестерского университета, Центр по изучению евразийских номадов12 в Беркли, а также независимый эксперт Эмиль Карлгрен и его не слишком новая теория о том, что северные готы были прямыми потомками местных гетов, живших бок о бок – точнее, вперемешку – с даками.
Сейчас мне не хотелось во все это вникать, лучше разобраться потом – дома, в тишине, и без этого испепеляющего ветра. И что ж это за жизнь, вслух сокрушался я, сентябрь ведь уже, почему до сих пор жара? Раньше вроде такого не было.
– Раньше было раньше, – в конце концов сказал кто-то у меня за спиной. А теперь – теперь. Я обернулся, чтобы ответить, и увидел бородатого мужика из тамбура. Он стоял позади кучки зевак и равнодушно смотрел прямо перед собой, но мне вдруг показалось будто кто-то положил мне на плечо ледяную руку. Она таяла и становилась все легче, и у меня по спине ползли крупные капли – вверх и вбок.
– То есть вы его знаете, Василий Петрович, или нет – что-то не могу понять? – повторил я, глядя в затылок Станчу.
Тот вздохнул:
– Ну как – знаю… Видел несколько раз, он археолог- любитель, гробокопатель, как наши говорят. На самом деле он, наверное, нормальный мужик, просто знаешь какое сейчас время? Трудно кому-то доверять. Может, он и вправду с чистой душой приехал, а может, только и ждет, чтоб чего-нибудь стянуть, а потом толкнуть подороже. У нас-то никаких программ по охране толком не разработано – если не памятник и не охраняется, иди и копай, пока полиция не остановит. А если остановит – покажи бумагу. Только ты ведь знаешь, с бумагами сейчас нет проблем,
Станчу многозначительно замолчал.
– Да и вообще, – продолжил он спустя пару минут, – что толку от программ этих, и карт, и даже заповедников? Вон румыны сколько средств на охрану положили, а все без толку – роют и роют, что твои кабаны. Профессор Глодариу13 даже предложил дробь с самолетов рассыпать, чтобы металлодетекторы обмануть, и я с ним согласен – все равно дешевле будет! Ты только представь, сколько за эти годы уже вывезли – мы и не узнаем никогда, сколько! Первый клад Дечебала14 аж в 16 веке нашли. А потом еще девять подняли. Но ведь еще десять где-то есть, потому и такой ажиотаж.
– В общем, вы думаете, он черный археолог?
– Да кто его знает, черный он, зеленый или еще какой? Странный тип, вот и все. Это с одной стороны. С другой – сейчас тут куча всяких чудиков понаехала, завтра ведь конференция эта ежегодная. В этом году мы ее принимаем. И многие, кстати, действительно в твоем поезде были – потому что и дата удобная – можно успеть, х-гм, и погрипповать, и по рынку пробежаться, – и время отправления отличное. Так что ничего удивительного нет, что ты с ним столкнулся. И вообще – почему тебя это беспокоит?
Шея Станчу покраснела от натуги – он обернулся с явным недоумением.
Если честно, я и сам не понимал, в чем дело, но настроение все равно испортилось.
– Что-то ты расклеился у меня, парень. На вот тебе подарок, из оружейного журнала подогнали. Забавная штуковина!
– Ага, спасибо.
Молодцы пиарщики, уважаю, всегда изобретут что-нибудь этакое – думал я, вертя в руках крошечную гелевую ручку, сделанную в виде старинного кинжала.
Захлопнув дверь «Волги», бугристую от множества вмятин, я с минуту подумал и отправился прямиком к конфетному отелю с петуниями. Было такое ощущение, будто кто-то тащит меня за шиворот – и неприлично, и толкают тебя, и все пялятся. Ужас. Но я все равно шел – может, потому что сам хотел, а может из-за того, что мама едва ли не с самого рождения вбивала мне в голову главную голливудскую идею: когда ты встретишь свою половинку, думать ни о чем не придется – сердце все решит за тебя, твое дело лишь прислушиваться к нему. Слушай свое сердце, сынок!
Я еле удержался, чтобы не плюнуть с досады или затопать, сжав кулаки: опять проклятущий Голливуд!!!
Только когда я увидел, что за стойкой рецепции крутится на стуле та же кудрявая барышня, что и позавчера, на душе немного полегчало.
– Добрый день, девушка, – я положил перед ней двадцатку, накрытую шоколадкой.
– Добренький, – с удовольствием ответила она, утянула взятку под стол и хитро прищурилась. Ну конечно, они ведь всегда знают, зачем ты пришел – даже если работают в гостинице без году неделя. Однако девчонка молчала и выжидающе улыбалась. Я сдался.
– Вы не подскажете, та девушка, которая позавчера поздно вечером заселилась… вы помните ее?