– А в городе что?
– В городе то же самое, да людей побольше; Вот и не так грустно. Может, мажордом кому нужен. Я ведь неплохо образован, знаете ли. Искусством интересуюсь, литературой. Портняжным ремеслом помаленьку занимаюсь... – И неожиданно тихо и жалобно попросил:
– Возьмите меня с собой. Я могу весьма серьезно пригодиться.
Каэтана обратила на него вопросительный взгляд.
– Во-первых, я почти всегда бываю храбрый, а во-вторых, я почти всегда бываю мудрый, так что могу помочь и советом, и делом. :
– Мы ведь вроде вместе идем, – ответила Каэтана. – Так что можем вместе и поехать. Она кивнула альву на гнедого.
– Не охотник я, знаете ли, до конных прогулок, – поморщился альв. – Но убраться отсюда побыстрее – дело святое. Постой-ка смирно, лошадка.
Гнедой послушно остановился, и Воршуд кряхтя вскарабкался в седло.
Рассветало как-то неохотно. Солнце с усилием проталкивало лучи сквозь плотный утренний туман. Было сыро и прохладно.
– Туман; туман – это хорошо, – сказал альв, вглядываясь в горизонт. Они выехали из леса перед самым рассветом и теперь неспешно рысили по бескрайней степи. – Это хорошо, потому что, значит, день будет жаркий. Река, опять же, справа. А к Аккарону, знаете ли, лучше всего вдоль реки. Вниз, знаете ли, по течению.
Каэтана повернула коня направо, напряженно размышляя, как бы разузнать у Воршуда об обитателях замка и о двух богах, оказавшихся братьями.
– Ты, наверное, и легенды собираешь, – обратилась она к альву, – сказания, предания?
– Как же, как же! У нас фольклор невероятно богатый, можно гордиться. Это у варваров на севере, говорят, все крайне примитивно, а наши легенды и мифы хороши, поэтичны и, что главное, близки к истине. Вообще-то, – добавил он некстати, – нам с вами очень повезло, что мы повстречали дикую охоту.
– Отчего же? Тебе, Воршуд, поохотиться не терпится?
– Да нет. Вы ведь не из этих мест, – полуутвердительно-полувопросительно обратился он к Каэ, это сразу видно, знаете ли. Здесь в последнее время стало невыносимо жить. Нечисти всякой развелось – не перечислить. Выродки страшные, невоспитанные, жуткие. Вампиры всех мастей, людоеды. Эльфы какие-то искореженные: вроде эльф, а нападает на своих. Оборотней всяких тоже не сосчитать. Это они от Арескои попрятались, но даже он с ними управиться не может. Убьет десяток-другой, а на их месте словно песчинок на морском дне прибавляется. Жуть, одним словом.
– Ну а как же братец Охотника?
– Так ведь он над этой нечистью невластен. Она ему не опасна, а он ей – как всякий прочий – опасен только в сражении. Вот они к братьям и не суются. Так, интеллигентов вроде меня подстерегают. Соседние селения за пару лет полностью опустели. И одно эльфийское чуть ли не вдвое сократилось. Горе, да и только.
– Думаешь, в городе лучше?
– Думаю, в городе свои напасти. Но попробовать все-таки стоит. Глупо, знаете ли, сидеть на месте и ждать, пока придут и тебя съедят.
– Резонно, – согласилась Каэ.
– А вы далеко ли? В гости в Аккарон или дальше?
– Дальше, в ал-Ахкаф...
Воршуд поперхнулся и уставился на Каэтану своими огромными круглыми глазищами.
– В ал-Ахкаф без отряда наемников, без дружины? Благородная госпожа представляет себе всю серьезность своего предприятия?
– Представлю со временем.
– Но как же? Вас что, никто не предупредил? Это же невозможно, знаете ли.
– Мне нужно попасть в ал-Ахкаф любой ценой.
– Клятва, – понимающе кивнул Воршуд.
– Вроде того.
– Тогда дело другое, но благородной госпоже надо поискать себе надежных телохранителей. А еще лучше дождаться каравана на восток. С караваном оно все безопаснее. Хотя и караваны теперь исчезают почем зря. Смутные времена настали. Смутные и давно уже предсказанные.
– Кем предсказанные?
– Среди наших народов – эльфов, альвов, да и у прочих, даже у людей, – бытует такая легенда. Жил некогда великий мудрец Олорун. Кем он был, теперь доподлинно не известно, и все в Арнемвенде до хрипоты спорят по этому поводу. Эльфы, известно, считают его эльфом, гномы – гномом, люди – человеком, ну и прочие не отстают, а я так думаю, что он был из тех древних существ, которые жили еще при первых богах.
Так вот, он предсказал, что, создав Арнемвенд, Древние боги уйдут на покой. И тогда коварный Веретрагна – бог всех козней, злобы и зависти – выпустит наружу все худшие человеческие качества. А с расцветом зла в человеке обретет силу и древнее Зло. Будет сначала потеряно, а после найдено Имя Сути. И тогда уже начнется Возрождение. Все это Олорун достаточно пространно и обстоятельно изложил в своей книге предсказаний – Таабата Шарран. Но полного экземпляра этого произведения ни один смертный никогда не видел. А разве у вас, в вашей земле, благородная госпожа, нет своих предсказателей?
– В принципе есть. Или были. Были – это уж точно. Например, Нострадамус. Спустя много веков после того, как он написал свои предсказания, им нашли применение. Но его предсказания всегда отождествлялись с событиями после того, как они происходили.
– Так со всеми предсказаниями, – философски заметил Воршуд, – вот и я думаю, что худшие свои качества любое существо проявляет гораздо охотнее, чем лучшие. Так что эта часть предсказания Олоруна не подлежит сомнению. А что касается Имени Сути, то как его можно потерять, если его до сих пор никто не знает; ну да не мне судить. Кстати, об именах. Странное имя – Нострадамус, это в какой же земле такой язык?
– Во Франции, – не задумываясь брякнула Каэ и пожалела, но поздно.
Альв-высоко поднял брови:
– В географии я всегда разбирался неплохо и в карте Варда ориентируюсь как в собственном доме, но о Франции не слыхал никогда. Это где же может быть?
Каэтана выругала себя за невнимательность: если часто допускать такие ошибки в чужом и незнакомом мире, то в живых надолго не задержишься. До сих пор ей, конечно, везло, но сколько еще это будет продолжаться? С другой стороны, ей был крайне нужен кто-нибудь, кто мог бы помочь советом или рассказать все, что ее интересует. А выуживать у альва сведения хитростью заняло бы слишком много времени и рано или поздно вызвало бы вполне обоснованные подозрения. Поэтому она решила довериться своему спутнику, справедливо рассудив, что хуже, чем сейчас, вряд ли будет.
– А это вообще в другом мире, – ответила небрежно и сама поразилась тому, как весело и беззаботно прозвучал ее голос.
– То есть вообще не на Варде? – уточнил альв.
– Да-да. Я даже не знаю, где находится мой мир по отношению к вашему миру.
Как ни странно, Воршуд отнесся к ее сообщению довольно спокойно:
– Я же говорил, что в географии ошибаться не мог. А вас, значит, старый маг в наш мир выдернул?
– Наверное, если ты имеешь в виду Арру.
– Его, его, благородная госпожа. Имя-то ваше? неожиданно спросил он.
– Имя вроде бы мое. Но если честно, то в моем положении начнешь сомневаться абсолютно во всем, даже в имени. Кто такой Арра?
– Арра – это великий герцог Элама. Правда, Эламского герцогства как бы и не существует, но ведь титул все равно остался.
– Почему не существует?
– Лет десять назад герцог Арра надолго уезжал в путешествие, из которого привез взрослую дочь. То есть я неверно рассказываю. Он уехал десять лет назад, а вернулся совсем недавно. И из странствия привез девушку лет двадцати – как вы примерно, – совершенно безумную к тому же, и объявил всем, что она его дочь. До сегодняшнего дня она должна была находиться в замке. Еще ко времени приезда герцога, а это около года тому, Элам был огромной провинцией Аллаэллы... Вам интересно?
– Конечно, конечно. Рассказывай как можно больше, я ведь вообще ничего не знаю.
– Вот я и говорю, что Элам был самой большой провинцией Аллаэллы. Герцоги Эламские были одним из самых могущественных и знатных родов не только в самом королевстве, но и во всей западной части Варда. Они по-настоящему никогда не подчинялись королю и были полновластными правителями в своих владениях. Нынешний герцог унаследовал богатейшую казну, армию и четвертую часть всех земель королевства. Казалось бы, что может угрожать такой власти и такому могуществу? Но после того как он привез эту самую барышню, на герцогство свалились все напасти разом. Сначала была страшная засуха и весь урожай погиб. Затем началось наводнение. Тут уж всем стало ясно, что это колдовские штучки. Ну а потом случилось самое худшее – трикстеры.