МАЙ ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТОГО ГОДА СЕРЫХ ВОЙН.
ЗАПАДНОЕ ПОБЕРЕЖЬЕ ЛИВИЙСКОГО ЗАЛИВА.
***
231-я команда охотников 39-й группы капитана Свинга
Кличка
Имя, фамилия
Возраст
Национальность
Основное оружие
Блин
Олег Гавриловский
17
русский
"Сайга"-10 (3 х 20 барабана) + ПП-2000 (6 х 20 магазинов)
Рыжий
Патрик о'Тул
16
ирландец
MGL (18 выстрелов) + ПП-2000 (6 х 20 магазинов)
Ягуар
Санчес о'Хиггинс
17
испано-ирландец (Юж.Америка)
ПП-2000 (6 х 20 магазинов) (+ рация-гелиограф)
Волк
Хельмар Строк
15
скандинав
РПД-С* (200 патрон, снаряженных в единую ленту)
Кутюрье
Родион Талаев
16
осетин
РПД-С (200 патрон, снаряженных в единую ленту)
Тиль
Петер ванХёйс
16
фламандец
"Грендел"** (4 х 20 магазина) + ПП-2000 (6 х 20 магазинов)
Эльф
Раймунд Багт
17
бур
"Грендел" (4 х 20 магазина) + ПП-2000 (6 х 20 магазинов)
Общее для каждого вспомогательное оружие:
- "браунинг хайпауэр"10ауто. (2 х 14 магазина);
- ПСС (1 х 6 магазин);
- набор холодного оружия на основе тесак "бобр";
- кинжал "фэйрберн-сайкс";
- TOOL;
- реактивная граната;
- 4 ручных гранаты РГ-42мод.
*Десантный вариант РПД (отличие от базового - всего лишь складной рамочный приклад)
** Бесшумная автоматическая винтовка производства Англо-Саксонской Империи под специальный бронебойный патрон 9 х 30 для снайперской стрельбы, в том числе по групповым целям, на расстояниях до 300 м.
ОХОТНИКИ ПУСТЫНИ
Ничего нет прекраснее смерти...
С.Калугин .
1.
Дизель за прогибающейся от ветра палаточной стенкой стучал в нехорошем, тревожном ритме. Песок, несомый мокрым горячим ветром с бушующего моря, скрёбся в пилему*, шуршал и поскрипывал в перерывах между скороговоркой "дук-дук-дук!"... Переносная лампа, закрытая рефлектором, отбрасывала на дрожащую стену чёткий круг жёлтого густого света. Полукруглые своды таяли во тьме. Причудливыми тенями рисовались вдоль стен колышущиеся пологи накомарников. Кто-то стонал у дальней стенки.
* Особая ткань, очень прочная, практически негорючая, но лёгкая и "дышащая". Широко используется в указанное время в армиях.
Термометр на стойке у входа показывал +40С.
Майская ночь двадцать четвёртого года Серых Войн. Тылы 17-й сводной дивизии недалеко от развалин города, который когда-то назывался Эль-Голеа, а сейчас не имел имени за ненужностью такового. В трёхстах километрах от линии фронта с отрядами халифата*.
*Африканский Халифат - "государство" работорговцев и людоедов, ещё существовавшее в указанный период на значительной части территорий Северной Африки.
За раскладным столом под лампой сидел Рыжий. В пятнистых, пустынного камуфляжа ("буря в трусах", по определению солдат) трусах, с полотенцем на шее, он то отхлёбывал из банки лимонный сок, то добавлял строчку к письму, которое лежало перед ним на серо-жёлтом пластике. С прикреплённого булавкой над столом яркого плаката улыбалась девушка - на фоне дома в окружении зелени под надписью "Вернись ко мне с победой!"
...Там, где мы стоим - море песка, остаток Сахары. Сейчас очень и очень жарко, хотя ещё недавно тут лежал снег. Очень жарко, днём и ночью, откинешь полог - словно в печку заглянул. Я бы дорого дал за обычную прохладу. Трудно передать, насколько пустынны и дики эти места. Тут идёт война, и всё-таки она не может ничего изменить - пески бесстрастно смотрят на нас и словно шепчу т: "Вы уйдёте - мы останемся." Ч ёрта с два, ещё посмотрим. Мы сделаем из этих мест настоящий сад, навеки уничтожим равнодушную однообразную красоту, которая так чужда человеку...
Рыжий отложил цанговый карандаш. Плохой графит царапал сероватую бумагу, крошился. Юноша сдул чёрные крошки на тканевый дышащий жаром пол, вздохнул, переставил ноги на планку под столом. Посмотрел на часы. "Командирские" в воронёном противоударном корпусе показывали два часа ровно. Рыжий зевнул, не глядя, взял банку, вылил в себя остатки успевшего согреться сока, смял в кулаке тонкую жесть.
Надо ложиться спать. в глубине палатки, в темноте, кто-то - кажется, Тиль - громко, отчётливо сказал: "Не надо, не надо," - и добавил что-то по-своему. Рыжий различил знакомые слова "йофру" и "эн дондер" - "девушка" и "к чёрту". Потом скрипнула - длинно, с почти музыкальными переливами - кровать.
Шорох песка, посвистывание ветра и стук дизеля стирали почти все прочие звуки снаружи. Наверное, ещё и это было причиной тревоги - привычка слышать всё, что происходит вокруг, тут не помогала. Поэтому Рыжий обернулся, лишь когда полог палатки дёрнулся, отодвинулся в сторону, и внутрь внедрился со всем снаряжением некто неизвестный с оружием на левом и рюкзаком - на правом плече, одетый в "охотничью" форму.
- Это палатка 231-й команды? - приглушённо спросил вошедший.
- С вечера была она, - ответил Рыжий на том же русском, что и вошедший - впрочем, он говорил с каким-то лёгким акцентом. - Тебе кого?
- Вот, - сбросив снаряжение и оружие (Рыжий заметил пулемёт) на пол, неизвестный полез в нарукавный карман. Рубашка его была украшена нашивками Отдела Специальных Операций, только пока без номера команды, и Рыжий понял, что это новенький - на место неделю назад перешедшего в скандинавские егеря к англосаксам Сванте Стурре по прозвищу "Эсэс". - Назначен к вам в команду, - новенький подал карточку и добавочно пояснил: - Только что из лагеря.
Рыжий смерил новенького взглядом. Рослый, остроносый, глаза неопределённо-светлые, волосы тёмные. Худощавый, улыбчивый. Так, обычный самый.
- Пить хочешь? - дружелюбно спросил Рыжий, ногой выдвигая из-под стола стул. Новичок облегчённо вздохнул, кивнул, пожаловался:
- Жарко - с ума сойти. И что за тварь такая - человек? Была десять лет зима - стонали. Попали в последнюю считай пустыню на Земле - стонем... А что попить?
- Вон там, - Рыжий ткнул в холодильник, жавшийся к стенке за стояком. - Голодный?