В комнате были только узкая кровать и маленький круглый столик, впрочем, её посетителям большего обычно и не требовалось. На столике стояла статуэтка Веллы – покровительницы семьи и богини плодородия. Проституток богиня тоже охраняла, оберегая от сопровождающих их ремесло болезней и излишне жестоких клиентов. Обычно облачённая в шелка и корону из солнечных лучей, целомудренная богиня с колосьями пшеницы в руках в публичных домах изображалась голой, сидящей на солнце верхом и, кажется, получающей от этого удивительное удовольствие.
Я положила перстень лорда рядом со статуэткой и отошла к окну, чтобы лунный свет бил из-за спины, и вернула на лицо маску, а на голову – капюшон.
Сынок лорда заглянул в комнату с опаской, зацепился капюшоном за что-то на двери, и тот упал, обнажая рыжую макушку.
– Вторая часть оплаты. – Я кивнула на перстень, не тратя время на приветствия.
Юноша, затаив дыхание, проследил за моим взглядом. На его худом лице отразились сомнение и недоверие.
– Поздравляю, земли отца теперь твои. – Я решила его поторопить. – Золото, мальчик.
– Мальчик? – Он ухмыльнулся, расправил плечи и достал из-за пазухи кошель, но отдавать не торопился. – Говоришь как старуха, а судя по голосу, не старше меня. Сколько тебе? Семнадцать? Двадцать?
– Положи кошель на стол и уходи.
– Мне очень хочется посмотреть на твоё лицо. – Лордёныш шагнул ближе, провёл длинными тонкими пальцами по изножью кровати. – Мой отец успел увидеть его?
– Моё лицо – последнее, что он увидел, – я добавила в голос угрозу. Его ужимки начали мне надоедать.
– Да брось. Я слышал, что такие, как ты, порой спят со своими заказчиками. Может, и мы…
Договорить он не успел. Нож просвистел рядом с его ухом, срезав прядь рыжих волос, и впился в стену. Кошель выпал из дрожащих рук и со звоном ударился об пол.
– Следующим я не промахнусь. Забирай перстень и выметайся.
Сын лорда вжал голову в плечи, схватил кольцо и стрелой вылетел из комнаты, забыв закрыть за собой дверь. Я вздохнула, пнула дверь и подобрала кошель. Пока я работала на Гильдию, могла не беспокоиться о деньгах и не связываться с дураками-заказчиками – их ересь обычно выслушивали другие члены Гильдии, убийцы же только убивали. Правда, и цели я выбирать не могла. Не то чтобы у меня были какие-то особенные принципы, но некоторые убеждения о ценности жизни я всё же с собой несла.
Когда я добралась до своей комнаты на постоялом дворе, уже близился рассвет. Сбросила сапоги, плащ, швырнула на столик перевязь с ножами и рухнула в кресло у камина, сползла ниже, подставляя босые стопы огню и прикрывая глаза – тащиться до кровати не было сил.
– Я следил за тем, чтобы пламя не потухло до твоего прихода. – Из спальни выглянул Сван, сонный, в одной рубахе, которая едва прикрывала изящные бёдра. Тяжёлые чёрные кудри беспокойными волнами обрамляли лицо, подчёркивая нежный румянец на щеках и яркие синие глаза. – Ты голодная? Я оставил ужин…
– Нет, спасибо. – Я повернулась обратно к камину и сомкнула веки, слушая, как босые ноги Свана осторожно ступают по деревянному полу. Он присел на корточки передо мной и расстегнул пояс на моей рубахе.
– Ты испачкалась.
Я опустила взгляд и увидела несколько тёмных пятен на подоле и правом рукаве.
– Я постираю, пока не пристало намертво. – Сван потянул рубашку, и я подалась ему навстречу, помогая раздеть меня.
– Я сама.
– Мне не сложно…
– Я сама.
Сван поджал пухлые губы, кивнул и положил рубаху на спинку кресла. Он старался не смотреть на мою обнажённую грудь и возился со шнуровкой на штанах – на них тоже обнаружилась кровь. Пальцы его едва заметно дрожали, а дыхание стало тяжёлым, хоть он и пытался это скрыть.
– Ты хочешь? – спросила я.
– Нет.
– Нет? – Моя стопа нырнула ему под рубашку. Его бёдра были тёплыми и нежными, но меня интересовали не они. – Твоё тело говорит о другом.
– Ты устала. – Сван перехватил мою лодыжку и отвёл от себя.
– Вот именно. – Я снова привстала, на этот раз, чтобы позволить снять с себя штаны. – Я очень устала, Сван. И я не собираюсь тебя останавливать.
Его никогда не нужно было просить дважды. В конце концов мы оба получали удовольствие от этой близости, пусть и не испытывали друг к другу ничего особенного. Я даже не была уверена, что нас можно было назвать друзьями. Сван будто щенок увязался за мной после того, как я на его глазах убила хозяина публичного дома, в котором он работал. Я хотела убить и Свана, но за его голову никто не заплатил бы.