Месяц сбора справок, оказавшийся трехмесячным трудовым лагерем, пролетел одним днем, и, когда все бумаги были отданы на руки Алене, которая разослала их всевозможным ведомствам на разумение, Юлия Алексеевна наконец смогла расслабиться и отправиться в долгожданную поездку по сбору трав. На дворе стоял май – самое прекрасное и чудесное время для этого нужного и полезного занятия. Решили ехать на Алтай, последний оплот диких полей, видавших еще расхождение земных плит, по которым гуляли стада мамонтов.
Однако именно-фамильное проклятье продолжало висеть над Юлией Алексеевной даже в другом регионе, когда стречающий с табличкой, некий Виктор Алексеевич, пенсионер на подработке, не распознал между Краюшкиной Викторией Алексеевной и Юлией Алексеевной Кенглаткиной одну и ту же персону. Алтай – край далекий, красивый, но отсталый. Объяснения насчет смены фамилии и имени по философским измышлениям никак не укладывались в голове отставного майора полиции тоже с не самой выговариваемой фамилией в мире – Ватережскомский, не хуже Юлии Викторовны за жизнь рассортировавшего премного народу на друзей и врагов по той же причине. Схожести на этом не заканчивались. Как выяснилось позже, Виктор Алексеевич не нашел своей любви, хотя самолично отстроил замечательный двухэтажный дом со всеми удобствами с видом на фантастический сад и красоты Алтая. Не хватало только жены и сына, чтоб разделить сие счастье родиться в раю.
Таким образом, разбирательство полиции с налоговой с применением харизмы с одной и другой стороны шло ровно полчаса, пока не выиграла налоговая, продемонстрировавшая на экране телефона скрины документов о смене ФИ. Алтай – край очень красивый, но все-таки далекий. Виктор Алексеевич не верил горящим неоном квадратикам из пластика, но доверял полицейскому чутью, которое уверяло, что сумасбродная баба все-таки не врет. Бывшая налоговичка и настоящая пенсионерка точно свихнулась и под конец жизни решила поменять имя и фамилию.
– Так я и не понял, как вас лучше величать-то: Юлией Алексеевной или Викторией Алексеевной? сверившись с бумагами, допрашивал бывший полицейский.
– Если вам так угодно, называйте пока что Юлией, – тоном инспектора по налогам отвечала женщина, – пока не придет официальное извещение, после которого в одностороннем порядке я извещу вас для полного вашего спокойствия. И вы сможете со всем официалом обращаться ко мне как к Виктории Алексеевне.
– Нашла коса на камень, – смеялись в сторонку подружки, зная, что их Юлечку, крепенького орешка, никто доселе не мог проломить и вряд ли сможет.
На том и порешили. Взяли вещи, загрузили в старенький, но резвенький уазик и поехали в самые недры Алтая за ценными травами, которые могли мертвого поднять. По крайней мере, в это верили Виктория-Юлия Алексеевна и ее подруги по травничеству, уже много лет доверяющие свое здоровье натуральным снадобьям, проверенным традициями и веками славно жившей их родины. От чего пенсионерки и в самом деле выглядели и чувствовали себя лучше, чем 30-летние молодцы и девицы, годящиеся им во внуки.
Виктор Алексеевич пребывал в прекрасном настроении, так как любил свой край, как родную мать, очень гордился, что Алтай славится на весь мир природой, ископаемыми, травами, воздухом. Является достоянием всей планеты! Принимал множество гостей и даже из дальнего зарубежья. Для этого пришлось заучить ходовые фразы на английском, китайском, японском, французском и даже корейском, чтоб рассказывать несчастным о тех дарах и секретах, что хранит Алтай для каждого смельчака, ступившего на его землю.
Однако глядя на команду травниц, во главе с сумасбродной пенсионеркой, Виктор Алексеевич впервые удивился ее безэмоциональному отношению к буйному разноцветью полей, бурлящим горным речкам, черной вулканической земле, бездонному небу, вводящим в благоговейное настроение. Все туристы, как угорелые, снимались с каждым кустом и птичкой, но только не налоговичка – так обозвал про себя Юлию-Викторию Алексеевну Виктор Алексеевич. Несмотря на компанию, она стремилась отделиться, ходила по полям больше одна, не фотографировалась, только что-то записывала в свой блокнотик.
– Вас сфотографировать? – специально навязывался Виктор Алексеевич, пытаясь разглядеть каракули в ее дневнике – вдруг его грехи там записаны?! Ведь не даром час налоговая нагрянет, а он пенсионер, получается, работает нелегально. Чиновничьему отродью разве объяснишь, как нелегко прожить на одну на пенсию в наши дни? Да, даже дело не в этом, а в нужности и активности. Если человеку 60, что ж его на кладбище уже сносить? Или заставлять сидеть у дома на лавке и облака считать? Да у Виктора жизнь личная настоящая после пенсии только началась! Он родной край свой пешком исходил поперек да около. Огород возделывал. В следующем году пчел хотел завести. Все вечера чтению посвящал: мешал классику с пчеловодством. Уж больно и Тургенева мечталось познать, как раньше люди настоящие жили, и технику вопроса жизни в полевых условиях усвоить.