Виктория Алексеевна была благодарна и, сухо пожав руку бывшему полицейскому, отправилась по своему маршруту в далекие алтайские дебри за чабрецом, тысячелистником, софорой японской и прочими чудодейственными травами, которые росли волшебными только в этом уголке света.
Через четыре дня, совсем оправившись от воспаления, Виктор Алексеевич надел свою самую белую, почти праздничную, рубашку и отправился на автобусную остановку, где еще недавно оставил Викторию Алексеевну, про которую денно и нощно думал все четыре дня разлуки, чтобы отвезти ее, травниц и их тюки до аэропорта. Через шесть часов у них должен был бы состояться полет домой, до столицы, где жили неприятные оборзевшие москвичи.
Пенсионерки-травницы приехали веселые и загорелые, и, как показалось Виктору Алексеевичу, даже серьезная Юлия, то есть Виктория, была особенно улыбчива и радушна с ним.
Он привез ей сохраненную траву, которую, словно родную, сушил дома на чердаке, любовно укладывая по мешочкам, которые нашел у себя в кладовой. И не зная, как выразить свою благодарность за спасение и поддержку, просто сказал:
– Знаете, имя – штука важная, а все же многое зависит от нас самих. И если что-то не получилось, не надо винить судьбу или кого-то. Жизнь всегда дает шансы устроить все самым счастливым образом, но мы порой дуркуем и ничего не делаем. Так было со мною, потому я и живу как бобыль, а мог бы осчастливить кого-то, хотя бы из высоких человеческих порывов, про которые писали классики. Надеюсь, это получится у вас, дорогая Виктория.
Виктория Алексеевна смотрела на Виктора Алексеевича со все возрастающей тревогой, не совсем понимая, к чему эти нравоучения, больше похожие на признание в любви. И промолчала. Виктор Алексеевич, так и не дождавшись ответа или хотя бы намека, опустил голову:
– Знаете, имя Юля вам подходит больше. И если менять, то тогда отчество – на Юлия Цезаревна, – сказал он и, помахав на прощанье всей компании, ушел восвояси.
Подружки посмеивались над Сапогом.
– Вика, да он вроде как втюрился в тебя?!
– Ты посмотри, Сапог растаял перед нашей Снежной королевой!
– Еще бы! – подзадоривали Викторию Алексеевну всю дорогу подруги, и она под впечатлением от его слов, взглядов, от собственных ответных чувств, которые, словно птица феникс, после многих лет возродились из пепла и не давали уснуть еще ночь после поездки, пошла на утро следующего дня в государственную контору.
Сотрудница Алена пребывала в самом прекрасном настроении, готовая вручить новые свидетельства и паспорта уважаемой пенсионерке, ради которой старалась, как для родной матери.., и услышала вместо слов благодарности просьбу поменять все назад.
С девушкой чуть не случился припадок. Она потеряла слух минуты на две, пока без звука слушала объяснения странной пенсионерки, что месяц работы, нервы, скурпулезное заполнение бумаг оказались напрасными.
Если б не возраст Алексеевны, Виктории или Юлии, Алена бы набросилась на нее с упреками и, может быть, тумаками, но чувствуя, что нечто странное произошло в жизни гражданки, ставшей какой-то другой, растерянной и задумчивой, Алена с обидой промычала:
– Вот вы влюбились, а мне теперь заново весь месяц заполнять формы и бумажки. А в МВД меня точно проклянут! Я им и в первый раз-то замучилась объяснять вашу ситуацию.
Юлия Алексеевна обняла Алену за плечи, улыбнулась и поцеловала ее в щеку.
А ведь действительно девушка права – Юлия влюбилась. Вот как это называлось! Вот какие трепыхания она чувствовала в груди, которой не помогли ни мелисса, ни валерьянка, ни сон.
И придя домой, взяв в руки телефон, как волшебную палочку судьбы, про которую в аэропорту вещал Виктор Алексеевич, написала ему сообщение:
– Я уже у вас была. Может, теперь вы в гости приедете? Обещаю сводить на Красную площадь. Юлия Цезаревна.
Он прилетел сразу же, как только проводил последнюю группу. Они побывали на Красной площади, а также кушали в грузинском ресторане, подпевали поющим фонтанам, смеялись над клоунами в цирке, ездили на дачу к друзьям париться в бане и кушать шашлыки…
Они поженились через три недели и решили жить в прекрасном доме на Алтае среди диких полей чабреца и жимолости. А пока продавали столичную квартиру, зашли к Алене переоформить все паспорта, домовые книги, прописки, сноски, расписки и прочие бумажки с фамилии Краюшкина на Ватережскомскую.
Вместо конфет и шампанского Юлия Алексеевна подарила сотруднице ЗАГСа литровую бутылку настойки валерьянки и огромный букет сушеной мелиссы.