– До свидания, джентльмены, – и направилась к выходу.
– На парня, отчаянно стремящегося овладеть телом нашей блондинки, ты что-то не очень похож – не торопишься, – заметил Джед, наблюдая, как Люси села в полицейский автомобиль.
– А ты не спеши с выводами, – посоветовал я, – Может быть, и научишься чему-нибудь у такого опытного ловеласа, как я. И вообще поспешность никогда не приводит к успеху у женщин.
– С момента окончания средней школы я этого не замечал, – ухмыльнулся Джед и тут же посерьезнел. – Ты знаешь, я начинаю жалеть, что так завел тебя в связи с этой вдовой. Брось ее, а? В местном пруду плавают куда более привлекательные рыбы. Хочешь, дам тебе пару адресов из своей черной книжки?
– Неужели лишь потому, что она села в полицейский автомобиль?
– Значит, ты тоже это заметил, – кивнул он. Видишь ли, Барт – довольно-таки примитивный мужчина. Все время на взводе. Зачем связываться с таким дерьмом?
– Значит, он ревнует ее?
– Уж в этом можешь не сомневаться. Ревнует, да еще как! – Джед начал водить пальцем по мокрой клеенке, не поднимая головы. – О нем рассказывают нехорошие истории. Некоторые из них похожи на правду. – Эй, Хейзел! – внезапно крикнул он, меняя тему разговора. – Где наши бифштексы?
Мы принялись за еду. Время от времени Джед давал небольшие куски мяса Кайзеру. Пес открывал пасть с огромными белыми клыками и неторопливо, с достоинством брал мясо с ладони Джеда.
– Смотри, избалуешь его, – предостерег я.
– Он заслуживает. Мне нравится твой новый друг. – Он взглянул на часы. – Ого, мне пора исполнять свой долг. Ей двадцать лет, голубые глаза.
Едва Джед скрылся за дверью, как Хейзел подошла к столу. Я удивился – впервые за время знакомства я увидел ее в платье, а не в джинсах. И что-то изменилось в прическе.
– Это по какому случаю? – спросил я.
Хейзел опустилась на стул, где минуту тому назад сидел Джед.
– Никакого случая, – заметила она низким голосом. – Просто время от времени я даю возможность скотам, заходящим сюда, посмотреть еще на кое-что, кроме моего зада.
По ее глазам я понял, что стакан, который она принесла сюда, не был первым сегодня. Я вспомнил предупреждение Джеда. Хейзел никак не напоминала скромную тихую девственницу. Частенько какой-нибудь полупьяный клиент поддавался на вечный зов пола и пытался ущипнуть за то, что скрывалось под обтягивающими джинсами. Ответная реакция Хейзел ошеломляла всех присутствующих.
– Что с тобой, парень? – произносила она хриплым голосом. – Ты выплатил всю страховку? Неужели не знаешь, что для любителей хватать меня за зад приготовлено специальное кладбище позади дома?
Хейзел залпом осушила стакан и наклонилась к моей зажигалке, пару раз затянулась и взяла мой стакан.
– Я не блондинка, – заявила она вызывающим тоном, – но все, что есть у нее, есть и у меня – причем вдвое больше и намного лучше. Сегодня я рано закрываю. Приезжай за мной в половине первого.
Я открыл рот и снова закрыл его.
– В половине первого, – кивнул я.
Хейзел улыбнулась, погасила сигарету в пепельнице, встала и вышла на кухню. Обратно она не вернулась.
Взглянув на часы, я увидел, что до половины первого еще много времени, и решил посетить таверны, которые навещал каждый день. На этот раз я зашел в ту, где барменом работал любитель бейсбола. Он относился ко мне лучше всех остальных, и сегодня вечером я собирался задать ему несколько наводящих вопросов. Войдя в таверну, однако, я сразу понял, что с вопросами придется повременить. У бара сидел Барт «Молния» Франклин, По-видимому, свидание оказалось очень коротким. Должно быть, Барт понял, почему у блондинки измученное лицо и круги под глазами, подумал я с удовлетворением.
Он увидел меня, как только я вошел в зал, но решил сначала подумать. Наконец, плохое настроение одержало верх – он встал, подошел ко мне, покачиваясь и что-то бормоча, и сел на стул рядом.
– Что-то позабыл ваше имя, – произнес он на весь зал.
– Арнольд, – ответил я.
Он подождал, не добавлю ли я что-нибудь еще.
– Слышал, что вы любите потанцевать, – продолжал полицейский. Глядя на его багровую физиономию, я пытался определить, чем вызван этот цвет – длительным пребыванием на открытом воздухе или большим количеством спиртного. Разговоры вокруг нас стихли. Франклину не понравилось мое молчание.
– Заметил, что вы каждый день ходите по зарослям. Когда-нибудь натолкнетесь на подпольный самогонный завод, и вам снесут голову картечью из обреза.
– Ничего, у меня есть запасная.
Сначала он не понял, затем еще больше покраснел.
– И долго собираетесь пробыть у нас, Арнольд?
– Это зависит от обстоятельств, – ответил я.
– Каких обстоятельств? – выдохнул он.
Я повернулся и посмотрел ему прямо в глаза.
– Моих личных обстоятельств, – улыбнулся я и хлебнул пива из кружки.
Франклин взял меня за руку. Я посмотрел на его руку, затем перевел взгляд на лицо. Он отдернул руку и нахмурился. Я понял, что это за человек – таких я ненавидел больше всего. Ему хотелось заставить меня признать его силу. Я почувствовал, как у меня зашевелились волосы от ненависти.
Франклин не решился сделать так, как ему хотелось. Он фыркнул, встал и вышел из таверны. Разговор в зале возобновился. Бармен бочком подошел ко мне и принялся вытирать тряпкой поверхность бара.
– Да, это наш Франклин, – заметил он извиняющимся тоном. – Он немного… вспыльчив. А что это он имел в виду, когда заговорил о танцах?
– Не имею ни малейшего представления. – Я знал, что не должен говорить о том, чьей подругой является белокурая вдова. Снаружи послышался рев мотора – автомобиль Франклина рванул с места. – Вспыльчив, да? И скольких он похоронил в приступе вспыльчивости? – Едва слова вырвались у меня, как я тут же пожалел о них. Зачем зарываться на неприятности? Это безумие.
Бармен захихикал.
– Скольких похоронил? Ха-ха! – Он посмотрел по сторонам, надеясь на самую широкую аудиторию. Может, и похоронил, но никто не подал на него жалобу. – Бармену нравилось слушать свой голос. – Может быть, пару преступников, пытавшихся скрыться, – не больше, – поспешно добавил он, затем продолжил с новым усердием: – Барт – один из лучших молодых полицейских в нашем городе… – Проявив, таким образом свою лояльность к силам правопорядка, он одарил меня широкой улыбкой.
Я допил пиво, вышел на улицу и вернулся в мотель, где провел пару часов, читая книгу. Когда часы показали двенадцать, я запер Кайзера и вышел из мотеля. Через пятнадцать минут я подъехал к «Дикси пиг». Свет в ресторане был выключен, и на площадке стоял всего один автомобиль – машина Хейзел, Она подошла к ней, увидев меня.
– Поедем в моей машине, – сказала она, садясь на место водителя. «Интересно, сколько еще она выпила?» – подумал я, но опустился на сиденье рядом. Хейзел включила мотор и резко рванула с места. Из-под задних колес вырвался фонтан гравия.
Выехав на шоссе, мы свернули на юг. За последним городским светофором Хейзел прибавила скорость. Она оказалась хорошим водителем, хотя и немилосердно газовала. Откинувшись на спинку сиденья, я смотрел, как полная луна плывет над заливом и перед нами разворачивается черная лента шоссе. Мы оба молчали.
Миль через пятнадцать Хейзел свернула налево, на узкую проселочную дорогу. Судя по всему, она хорошо знала местность, потому что рассмотреть дорогу эту с шоссе невозможно. Еще через милю она снова повернула налево, автомобиль запрыгал по ухабам и остановился. Хейзел выключила фары; мы сидели и смотрели на темный силуэт коттеджа, освещенного лунным светом.
– Я построила его сама, – сказала она, – До последнего гвоздя. Это – хорошая терапия. Пошли.