— Закрой дверь, — послышался голос откуда-то сзади. Справа появилась толстая фигура Мэнни Себастьяна. В его руках ничего не было, однако руки второго мужчины — светловолосого, низенького, с выпирающими, как у зайца, губами — сжимали револьвер, направленный мне в грудь.
Я вошел в комнату и закрыл дверь.
IX
Малыш обошел меня справа. Дуло револьвера 38-го калибра постоянно смотрело на меня.
— Не делай резких движений, — предостерег он, глядя мне в лицо красными дикими глазами. Он сунул руку мне под пиджак и достал револьвер из наплечной кобуры.
— У него где-то кольт, Малыш, — напомнил Мэнни, забирая мой револьвер из руки Малыша. По его жирному лицу стекали струйки пота.
Тот сделал пару шагов назад и, стоя у меня за спиной, обшарил под мышками, по бокам и между ногами, нашел кольт в кармане брюк, однако не совершил обычной ошибки и не попытался вытащить его.
— Брось пистолет на кровать, — скомандовал он. — И осторожно!
Двумя пальцами правой руки я вытащил пистолет из кармана и бросил его на кровать. Мэнни сразу почувствовал облегчение — это было видно по его лицу. Интересно, что подумают эти мерзавцы, если узнают, что в кобуре на лодыжке у меня хранится крохотный трехзарядный пистолет калибра 4,5 мм, — крохотный, но отнюдь не безвредный, особенно если он находится в руках такого стрелка, как я.
— Давай выведем его отсюда, — раздался голос Малыша, стоящего сзади.
— Да, мы собираемся прокатиться немного, — подтвердил Мэнни. Он вытер потное лицо огромным платком. Мой «смит-вессон» Мэнни держал в другой руке.
Я сделал несколько шагов вперед и наклонился к Кайзеру. Пес еще дышал, у него на лбу была длинная кровоточащая царапина. Я выпрямился и повернулся. Малыш сделал шаг назад.
— Это ты ударил собаку, паршивая сволочь? — прошипел я, глядя на него с ненавистью.
— Точно — и ударю тебя, если сделаешь еще одно неосторожное движение, — огрызнулся Малыш в ответ.
Я пошел прямо на него, сжав кулаки.
— Не стреляй! Не стреляй! — завопил Мэнни. Сначала он должен все нам рассказать!
Малыш повернул револьвер в руке и ударил рукояткой мне по плечу — в тот самый момент, когда мой кулак погрузился в его живот. Он согнулся от удара. Мучительная боль заставила меня сделать шаг в сторону, и в это мгновение Мэнни ударил меня по затылку моим револьвером. Колени подогнулись, и я сел на пол. — Стены как-то странно закачались.
— Не смей! — рявкнул Мэнни, когда Малыш бросился ко мне с поднятым револьвером. — Потом позабавишься! — Малыш неохотно остановился. — Вставай! — скомандовал Мэнни. — Где деньги?
— В болоте, на островке, миль пятнадцать отсюда, — с трудом пробормотал я.
— Я ведь говорил, что он скажет что-то вроде этого, — бросил Малыш.
— А разве я не ответил, что его слова не имеют значения? — огрызнулся Мэнни. — Если на том месте, куда мы придем, денег не окажется, тогда можешь снова воспользоваться рукояткой револьвера. — Он показал на дверь дулом «смит-вессона». — Пошли.
— Не смогу найти… островок с деревом… ночью, — выдавил я.
— Поедем утром. А сейчас перевезем тебя к нам. Это для того, чтобы нам не помешали. — В голосе Мэнци звучало нескрываемое удовлетворение.
— Возьмем собаку, — уперся я.
— Ты только посмотри на него! — удивился Малыш. — Он вспомнил о паршивой собаке! Она останется здесь, кретин!
— Я покажу, где ее оставить.
Малыш перевел взгляд на Мэнни.
— Не следует оставлять раненую собаку в пустой комнате, — сказал Мэнни. — Горничная найдет ее утром и заподозрит неладное. — Он повернулся ко мне, — Что ты предлагаешь?
— У меня есть друг, который позаботится о Кайзере, — ответил я. — Открой дверь, и я понесу пса.
— Не соглашайся, Мэнни! — В голосе Малыша звучала подозрительность. — Это какой-то трюк!
— Хорошо, неси собаку на руках, — кивнул Мэнни. — Если встретим кого-то, больная собака усыпит подозрения, — объяснил он своему разъяренному партнеру. — И вообще, перестань спорить. Руди Хернандес говорил мне несколько лет назад, что этот парень в собаках души не чает.
Я наклонился и с трудом поднял Кайзера. В ушах зашумело от напряжения. Дуло револьвера уперлось мне в спину.
— Скоро я спрошу тебя, что случилось с Рыжим, — послышался голос Малыша. — Надеюсь, твои объяснения меня не удовлетворят. А сейчас иди вперед и не делай резких движений. Пока я не убью тебя — нам нужны деньги, — но так изуродую, что мать родная не узнает.