– Салю!
Сидящий на скамейке, под брезентовым навесом легионер-старослужащий, в непосредственном подчинении у которого на время наряда находился Алексей, вынул изо рта короткую трубку и в ответ помахал ею Тайсону:
– Бон шанс!
Пожелание удачи прозвучало несколько двусмысленно, но Алексею было уже наплевать на возможные неприятности. Они прошли мимо светящихся электричеством окон учебных классов, мимо взвода, отрабатывающего элементы физподготовки...
– Давай сюда. Садись, – распорядился Тайсон, когда спутники оказались в укромном местечке за стрельбищем. – Хорошо, что дождя нет.
Алексей поднял голову и удивился – действительно, небо было как прежде сплошь затянуто облаками, но на землю не падало не капли.
Да, сколько дней ждали перемен в погоде, а когда наконец они наступили, стало как-то даже не до того... Впрочем, сухое место для собственных задниц и для бутылки нашлось с трудом.
Тайсон свернул пробку и примерно на треть наполнил желтоватой жидкостью пластиковые стаканчики:
– Хватит?
– Да, пожалуй. Давно не пил...
– Учти, тебе много сейчас и нельзя – поведет мозги сразу. Сотрясение, все-таки! – Заботливо предупредил Тайсон.
– Неужели? – Алексей сделал удивленное лицо. – И откуда же оно?
Тайсон хмыкнул:
– Не обижайся. Могло быть хуже. А вотр сантэ!
– Будем здоровы, – согласился Алексей.
Водка обожгла горло и медленно расползлась по желудку.
– Сам-то откуда? – Поинтересовался Тайсон.
– Из Екатеринбурга. А ты?
– Я, вообще-то, архангельский.
Это был единственный вопрос о прошлой жизни, который согласно неписанным правилам могли задать друг другу встретившиеся в Легионе соотечественники. Все остальное расценивалось, как неприличное любопытство – захочет собеседник поделиться, сам расскажет.
Помолчали. Наконец, Тайсон дотронулся до обрубка уха:
– Ты чего вчера на ковер полез? Подвигов захотелось?
Алексей почувствовал, как от выпитого в голове зашумел и закружил неуправляемый хоровод. Начало даже немного подташнивать.
– Сдуру, – честно признался он. – Заело, что ты такой весь из себя крутой.
– Я ж ведь тебя грохнуть мог. Инвалидом оставить. Понимаешь?
– Запросто, – кивнул Алексей.
– Ты чего – дурак?
– Полегче! – Алексей оперся о деревянный брус, пробуя встать. Попытка оказалась неудачной. – Полегче на поворотах...
– Не обижайся. Говорят, ты в Обани, в отборочном лагере, успел отличиться? Негров слегка погонял?
– Ничего себе... И сюда, что ли, дошли слухи?
– Говорят, наши после этого в большом авторитете... Было дело?
– Допустим, – с тошнотой Алексей уже справился, но в голове творилось такое, что даже думать было больно.
– Молодец! – Тайсон налил себе столько же, сколько в первый раз, а собеседнику только прикрыл водкой донышко стакана:
– Давай. Кто старое помянет...
– Хороший тост, – беззлобно ухмыльнулся Алексей, поглаживая вывихнутое во вчерашней схватке запястье.
ГЛАВА 3
Раскатистым медным аккордом ударили литавры, и последние звуки гимна растаяли в зимнем воздухе.
– Вольно. Разой-дись!
В следующее мгновение строй, только что казавшийся единым и монолитным, начал распадаться на множество людских единиц.
– Поздравляю, братан!
– Фелиситасьон!
– Спасибо. Тебя так же.
– Же ву суэт... Черт, опять забыл! Как это по французски?
– Да плевать! Все, парни, наконец-то.
Плац перед музеем самой знаменитой войсковой части Франции опустел – и вскоре на нем остались только свежеиспеченные легионеры в парадной форме.
– Тре бьен, бляха-муха! – Хохол был радостно возбужден и все ещё находился под впечатлением только что завершившегося ритуала.
И не только он. Все действительно прошло по самому высшему разряду: оркестр, знамена, приветственная речь полковника и даже церемониальный марш.
– Приятно, что ни говори...
А вроде бы, совсем немного времени прошло с тех пор, как Алексей и его приятель впервые здесь, в Обани, встали в шеренгу зеленых новичков-кандидатов. Конечно, за пятнадцать недель их отсутствия лагерь ничуть не изменился: та же столовая, казармы, штаб, злополучный плац – и даже "русские" бревна на спортплощадке. Но вот сами парни теперь и внешне, и внутренне заметно отличались от тех, прежних, "комба", ожидавших направления на учебу.
Да еще, пожалуй, сейчас ничто уже не напоминало о летнем удушливом зное, царившем над окрестностями Марселя в день их отъезда. Видимо, по случаю близкого Рождества погода решила побаловать жителей южной Франции: прохладно, сухо, на небе ни облачка – и только ветер доносит откуда-то с побережья запахи пряностей и соленой рыбы.