Я свернул за угол в туннель и вынужден был остановиться. Черт побери.
Это была силовая сеть, держащая меня как бабочку. Я прекратил дергаться, заметив, что это только ухудшает мое положение.
Я вновь принял человеческий вид. Но чертова сеть только раздвинулась, чтобы соответствовать этим изменениям, и продолжала крепко меня держать.
Я применил огненное заклинание, но без всякого успеха. Я попробовал уменьшить количество манны в заклинании сети, но получил только головную боль. Это очень опасный способ, который можно применять лишь против небрежно сделанной работы, — и в результате вы получаете силовой удар, когда манна освобождается.
Я попробовал этот способ, поскольку был доведен до отчаяния и чувствовал приступ клаустрофобии. Послышался грохот камней дальше в туннеле.
Потом я услышал хохот и узнал голос Гнома.
В углу появился свет, за которым двигалась непонятная фигура.
Свет плыл прямо перед ним слегка слева — шар, отбрасывающий оранжевый свет на его горбатую изогнутую фигуру. Прихрамывая, он шел ко мне. Он снова захохотал.
— Неужели я поймал Феникса? — наконец сказал он.
— Очень смешно. Как насчет того, чтобы освободить меня? — спросил я.
— Конечно, конечно, — пробормотал он, уже готовый к необходимым жестам.
Сеть разрушилась. Я выступил вперед.
— Я повсюду спрашивал, что это за история между мной и Ламией?
Он продолжал свои пассы. Я уже был готов произнести нападающее или защищающее заклинание, когда он кончил. Я не почувствовал ничего плохого и решил, что это заключительные жесты для его сети.
— Ламия? Ты? О! Да. Я слышал, вы ушли вместе. Да. Так и было.
— Где ты слышал это?
Он уставился на меня своими большими блеклыми глазами.
— Где ты слышал это? — повторил я.
— Я не помню.
— Постарайся.
— Извини.
— К дьяволу извинения! — сказал я, делая шаг вперед. — Кто-то пытался убить меня и…
Он произнес слово, которое заставило меня замереть на полушаге.
Хорошая штучка.
— …и он, к сожалению, был глуп, — закончил Гном.
— Отпусти меня, черт побери!
— Ты пришел в мой дом и напал на меня.
— Хорошо, я прошу прощения. Теперь…
— Пошли.
Он повернулся ко мне спиной и двинулся. Помимо воли мое тело делало необходимые движения. Я последовал за ним.
Я открыл рот, чтобы произнести заклинания. Я не смог сказать ни одного слова. Я попробовал сделать жест. Безуспешно.
— Куда ты меня ведешь? — попробовал я сказать.
Слова выговорились совершенно правильно. Но он некоторое время не утруждал себя ответом. Свет двигался по искрящимся пластам какого-то металлического материала на отсыревших стенах.
— К месту ожидания, — в конце концов сказал он, поворачивая в коридор направо, где мы некоторое время шлепали по грязи.
— Почему? — спросил я. — Чего мы будем ждать?
Он снова засмеялся. Свет прыгал. Он не ответил.
Мы шли несколько минут. Я начал думать, что все эти тонны земли и камня надо мной слишком тяжелы. Я почувствовал себя в ловушке. Но я даже не мог должным образом паниковать в рамках этого заклинания. Я начал обильно потеть, несмотря на то что тянуло холодом.
Гном внезапно повернулся и пошел, протискиваясь через такую узкую трещину, которую я бы и не заметил, если бы шел здесь один.
— Проходи, — услышал я его голос.
Мои ноги последовали за светом, который теперь был между нами. Я автоматически повернул весь корпус. Я протискивался за ним достаточно долго, пока путь не стал расширяться. Грунт под ногами стал грубым и каменистым, свет бил вверх.
Гном вытянул свою ручищу и остановил меня. Мы находились в маленькой, неправильной формы камере — естественной, я полагаю. Ее наполнял слабый свет. Я осмотрелся. Я понятия не имел, почему мы остановились именно здесь. Рука Гнома шевельнулась и указала куда-то.
Я проследил его движение, но все еще не мог сказать, на что он пытался указать. Свет продвинулся вперед и затем закачался возле ниши.
Углы изменились, тени сместились. Я увидел ее.
Это была статуя откинувшейся назад женщины, изваянная из каменного угля.
Я подошел ближе. Она была очень хорошо выполнена и очень знакома.
— Я и не знал, что ты художник… — Я начал говорить и внезапно все понял.
— Это «наше» искусство. Не разновидность всемирного.
Я потянулся, чтобы коснуться темной щеки. И опустил руку.
— Это Ламия, не так ли? Это действительно она…