Кройд глотнул еще пива.
— Я познакомился с Пэном Рудо в марте 1951 года. Это был четверг, шел дождь…
— А число помните? — спросила Ханна.
— Боюсь, что нет.
— Как же вам удалось запомнить год, месяц и день?
— Я считаю дни, после того как просыпаюсь, — ответил Кройд, — чтобы знать, сколько времени продолжается период бодрствования. В этом случае я всегда могу точно рассчитать, как долго еще буду оставаться в здравом уме, и в зависимости от этого корректирую свои планы, чтобы успеть сделать все необходимое. Когда дней остается совсем мало, я перестаю встречаться с друзьями и стараюсь оказаться где-нибудь в одиночестве, чтобы никто не пострадал. Итак, я проснулся в воскресенье, статью прочитал два дня спустя, договорился о встрече с Пэном Рудо еще через два дня. Получается четверг. Кроме того, я обычно запоминаю месяц, когда что-нибудь происходит, поскольку для меня год — это перепутанные, хаотично следующие друг за другом сезоны. Тогда была весна и шел дождь — март.
Кройд сделал еще глоток пива и раздавил очередную мошку.
— Проклятые жуки! — проворчал он. — Не переношу жуков!
— А год? — спросила Ханна. Почему вы так уверены, что это был 1951-й?
— Потому что осенью следующего года, 1952-го, в Тихом океане проводились испытания водородной бомбы.
— А-а-а, — протянула она и слегка нахмурилась. — Конечно. Продолжайте.
— Итак, я встретился с ним за год до испытаний водородной бомбы, — повторил Кройд. — Знаете, они тогда уже вовсю занимались этой штукой. А начали еще в 48-м.
— Да, я знаю.
— Математик по имени Стэн Улам решил уравнение Теллера[20]. Кстати, о математиках… Вам известно, что Том Лерар был математиком в Манхэттенском проекте? А еще он написал несколько замечательных песен…
— Что случилось, когда вы встретились с доктором Рудо?
— Да… Я уже сказал, что лил дождь, и, когда я вошел в приемную, с моего плаща страшно текло, а на полу лежал очень красивый восточный ковер. С шелком. Секретарша поспешила ко мне на помощь: мол, она повесит мой плащ в шкаф, а не на медную вешалку возле двери, на которой висели ее собственное пальто и пальто директора.
Я настроился и при помощи своего сознания собрал всю воду, что была в плаще и на ковре. Я не очень знал, что с ней делать, поэтому держал воду как бы в пространстве, словно бы и нигде. Вы понимаете, о чем я?
Вы же наверняка слышали о тузах и джокерах, которые умеют телепатировать разные предметы — я и сам несколько раз обладал такой способностью. Предметы исчезают из одного места, а потом появляются в другом. А вам когда-нибудь приходило в голову задать себе вопрос, где находится предмет, когда он в пути? Я много размышляю над подобными проблемами… Так вот, я точно не знал, на какое расстояние могу переносить предметы — хотя и предполагал, что небольшие можно посылать дальше, чем более крупные. И не знал, сколько воды мною собрано, а поэтому не был уверен, что мне удастся сбросить ее в парк из окна шестого этажа, где находился офис доктора. Впрочем, тогда я как раз экспериментировал: учился прятать самые разнообразные вещи в пространстве. Я мог заставить нечто исчезнуть из одного места и сделать так, что оно некоторое время не появлялось в другом — хотя, проделывая это, испытывал определенные неприятные ощущения. Посему я удерживал воду и улыбался.
«Не нужно, — сказал я секретарше. — Видите, все уже в порядке».
Она уставилась на мой плащ так, словно он был живым существом, даже провела по нему рукой, чтобы удостовериться, что я сказал правду. А потом повесила его на вешалку.
«Не присядете ли на минутку, мистер Кренсон? Я скажу доктору Рудо, что вы уже здесь».
Секретарша подошла к интеркому, а я собрался спросить ее, где туалет, чтобы избавиться от воды, когда открылась дверь кабинета и в приемной появился доктор Рудо. Шести футов росту, блондин, голубые глаза. Он тут же нацепил профессиональную улыбку и протянул мне руку.
«Мистер Кренсон! Весьма рад с вами познакомиться. Меня зовут Пэн Рудо. Пожалуйста, заходите в кабинет».
20
Эдвард Теллер — американский физик, работал в Германии, Дании, Великобритании. Труды по ядерной физике, термоядерным реакциям, астрофизике.