«Это я, Кройд Кренсон, — сообщил я ему, и, видимо, он испугался, что я его убью, потому что страшно побледнел. Но я только спросил: — Скажи, зачем ты это сделал? Зачем ты меня подставил?»
Мне кажется, он посчитал, что ему нечего терять, раз уж смерть за ним пришла. Поэтому он оскалился и заявил:
«Ты генетический мусор, ты и все остальные! Я ненавижу вас за то, что вы сделали с человечеством! Я хотел навлечь на всех вас позор — публичный позор, настоящий! Впрочем, тебе повезло».
Тогда я хорошенько ему врезал, два раза, разбил губу. Потом швырнул на диван и вытер платком кровь с руки, но она продолжала течь, и я сообразил, что разбил косточку о зубы.
«Сейчас я тебя убивать не стану, — сказал я Рудо. — Но когда-нибудь… Кто знает?»
После этого я ушел, а через несколько дней узнал, что он переехал. Вот история о том, что причинило мне страдание, и о том, как получилось, что на джокеров и тузов свалились серьезные неприятности — немудрено, ведь вирус паранойи так и носится в воздухе.
— Спасибо, — поблагодарила Ханна, сделала последний глоток и выключила магнитофон, потом убрала его в футляр и засунула в сумку.
— Ну хорошо, с делами покончили, — сказал Кройд. — Может, пообедаем вместе?
Ханна надела сумку на плечо и направилась к двери.
— Извините, — сказала она, — но мне сегодня вечером нужно привести в порядок кучу записей, а рано утром я уезжаю.
— Вы имеете что-то против парней с хвостами, — спросил Кройд.
Ханна вынула из сумки складной зонтик и открыла его, а потом улыбнулась.
— Нет, Кройд, — ответила Ханна. — Но я попридержу свой при себе. До свидания.
Она повернулась и вышла на улицу, где моросил мелкий дождик.
Кройд долго стоял на пороге и смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду. А потом вернулся в пустой бар.
— Ну-ка, сыграй мне, Сэм, — тихо проговорил он, и выстроившиеся в ряд бокалы тихонько запели. Именно в этот момент налетела туча мух. Отчаянно ругаясь, Кройд принялся их давить, и их жужжание вскоре подхватило мотив популярной песенки.
Автодьявол
Мёрдок мчался по Великой западной дорожной равнине.
Высоко над ним солнце плясало, как огненная погремушка, пока он брал бесчисленные подъемы на скорости более ста шестидесяти миль в час. Он не притормаживал, что бы там ни было впереди, но сенсоры Дженни замечали все камни и выбоины заранее, и она тщательно избегала их, так что иной раз он даже не замечал легчайшего поворота рулевого колеса.
Хотя ветровое стекло было затенено и он надел дорожные очки, блеск оплавленной равнины обжигал глаза, и по временам ему мерещилось, что он ночью ведет быстроходный катер под ярчайшей луной иных небес по озеру серебряного огня. Позади него вздымались огромные волны пыли, повисали в воздухе, потом медленно оседали.
— Ты выматываешь себя, — сказало радио. — Изо всех сил стискиваешь баранку, напрягаешь глаза. Почему бы тебе не отдохнуть? Разреши, я затемню стекла. Поспи, а я справлюсь сама.
— Нет, — сказал он. — Я так хочу.
— Ладно, — сказала Дженни. — Я просто спросила.
— Спасибо.
Минуту спустя из радио полилась музыка — струнная, вкрадчивая.
— Прекрати!
— Прошу прощения. Просто подумала, что это тебя расслабит.
— Когда мне понадобится расслабиться, я тебе скажу сам.
— Учту, Сэм. Извини.
После этого краткого разговора тишина стала угнетающей. Как-никак, Дженни была отличной машиной, и Мёрдок это знал. Ее всегда заботило, как он себя чувствует, и она была готова всячески содействовать его поискам.
Внешне ей придали вид беззаботной легковушки, ярко-красной, шикарной, быстрой. Но под выпуклостями ее капота притаились ракеты, а под фарами были замаскированы два ствола пятидесятого калибра. Под шасси она носила пояс из гранат замедленного действия (пять и десять секунд), а в багажнике укрывался распылитель с горючей смесью.
…Ибо его Дженни была заказным «смертомобилем», который сконструировал для него архинженер династии Джемот далеко на востоке, и этот великий конструктор вложил в нее всю свою изобретательность.
— На этот раз мы его отыщем, Дженни, — сказал он. — И зря я на тебя рявкнул.
— Пустяки, Сэм, — ответил нежный голос. — Я запрограммирована понимать тебя.
Они с ревом неслись по Великой равнине, а солнце склонялось все дальше на запад. Всю ночь и весь день они вели поиски, и Мёрдок устал.