Сивинских Александр
Имя нам - легион
Александр СИВИНСКИХ
Имя нам - легион
Анонс
Куда податься парию, который умеет только одно - ДРАТЬСЯ?
Только - вступить в, мягко говоря, своеобразный "иностранный легион". В легион, что сражается в ПАРАЛЛЕЛЬНЫХ ВСЕЛЕННЫХ...
Война - НАЧАЛАСЬ.
Мы о ней не узнаем...
Но - ОНА ИДЕТ.
Война с "хонсаками" - монстрами из еще одной реальности. Война, которая вот-вот уничтожит, искалечит целую планету.
Легионеры знают, ПРОТИВ КОГО сражаются. А вот - ЗА КОГО они сражаются? Кто таковы - ТЕРРАНЕ, тайные, никому не известные "хозяева Земли"?..
Я не хочу пожара,
Но огонь уже зажжен.
Константин Кинчев
ЧАСТЬ 1
ГЛАВА 1
- Разнесу деревню дрыном
До последнего венца!
- Ты не пой военных песен,
Не расстраивай отца!
Частушка
Признаюсь, имел я к этому избраннику народа, владельцу заводов, газет, пароходов, самолетов и прочего дорогостоящего добра с самого начала очень нехорошие чувства. Очень. С подобным эмоциональным настроем не в телохранители, в киллеры бесплатные только идти.
Когда же я его, поганца, живьем увидел... Словами тут делу не поможешь, нету таких слов, чтобы мои чувства описать. Ну, у меня нету. Этакий жирный коротышка неопрятный: все пальцы в шерсти и перстнях, головешка, наоборот, плешивая, а уж харя - чисто блин масляный, такая же плоская и лоснящаяся. Аскер Мамедович Аскеров. Личность известная, уважаемый человек в высоких кругах. В баньку собрался, дарагой. Девки с ним - аж целых три штуки - поголовно в блондинок крашеные. Коньяк, пиво и прочие атрибуты полусветской жизни городской бандитско-чиновничьей элиты в достаточном количестве. Он, значит, гулять будет, а я оберегать его от народных масс и сподвижников.
В общем-то я бы, наверное, не обратил внимания ни на его внешность, ни на девок - повидал таковских во всяких видах, работа, она работа и есть, и стерег бы их гигиенический процесс не хуже пса цепного... ежели из-за дежурства этого внепланового не пролетел бы с давно намеченной вечеринкой. И сколько угодно можно убеждать себя, что Мамедов тут совершенно ни при чем, раз уж Никола прихворнул, что гневаться грешно, а вот поди ж ты - один черт кулаки чешутся шею ему намылить докрасна. Без мыла. А девкам продажным - задницы надрать. Ремнем. У меня для такого дела как раз подходящий - из натуральной буйволовой кожи. "Ливайс", фирменный.
Ну, приехали в баньку загородную. Лес, речка, заборчик - не бетонный, а чугунный, каслинского литья. Шестерки его сразу забегали, коробки таскаючи, мы с напарниками все окрест обнюхали, внутри пошарил, приглашаем: "Все чисто, мил человек, иди, парься!"
Вывалился он из своей "вольвы", девки за ним. Мы, как раньше договорились, места занимаем. Мне выпало при входе работать. И то благо до конца помывки рожу его противную видеть не придется.
Бдю. Скучаю. Час прошел, другой проходит, депутат продолжает широко отдыхать, о чем меня задорный женский визг перманентно извещает. Щекочет он их, что ли? "Щекотун, блин!" - невесело хохотнул я и сразу снова приуныл, вспомнив, что кабы не он, так и мне бы нашлось, чем сейчас с девчонками заняться. Со своими, понятно, не с этими, прости их Господи...
И только я приготовился пустить из глаза горькую слезу обиды, как на улицу одна из тех ночных бабочек выпорхнула. Покурить. Слово за слово, разговорились. Я бдительности стараюсь не терять, за то мне и платят, но трудно нести службу по уставу, когда рядом красотка полураздетая - в шубке короткой на аппетитное тело, вполне вероятно голенькое; а принципал, в свою очередь, гад, каких мало, и которого ни одна баня в мире уже не отмоет.
Да ему это и ни к чему.
Жанна, как представилась девчонка, блондинкой оказалась натуральной. К великому моему изумлению, не обделена она была и кое-какими мозгами и даже чувством юмора. Вдобавок выяснилось, что она - выпускница той же alma mater, что и я. Случится же такое! Как все-таки тесен мир... (Кажется, это еще до меня наблюдательные люди заметили.)
Признаюсь, размяк.
И совсем мне стало не до караула, когда, приблизив ко мне горячее лицо и водя нежно ноготками по рельефной груди моей, начала Жанна намекать, что я - как раз тот самый славный парень, с которым она готова и невинность потерять, и даже на Аскера положить. С прибором. Прямо тут. Надоели, мол, ей до чертиков желеобразные пузаны. И что мои стальные мышцы приласкать самое ее заветное желание с детсадовских еще времен.
И далее в том же духе.
Я зубы скалю, но чувствую - слова ее на благодатную почву падают.
Только одно меня, некурящего, и удерживало от злостного нарушения всех и всяческих правил да предписаний охранной службы - то, что от нее табачищем здорово припахивало. Но и этот редут готов был уже сдаться на милость победителя, когда...
- Нет, блин, что, этот господин Аскеров точно задумал стать моим личным врагом? - заорал я в лицо высунувшейся из предбанника серенькой личности его референта, пригласившей меня на срочную аудиенцию "ки шефу". Не имею права, понял! - добавил я и демонстративно отвернулся.
Жанна с безразличным видом прикуривала сигаретку, делая вид, что совершенно со мной не знакома. "Все-таки боится", - понял я и выказал не меньшую индифферентность к хорошенькой блондинке, уставившись сквозь стеклянные двери на осеннюю хмарь. Вместо сигареты я кинул в рот ментоловый леденец.
Референт обругал меня нехорошо по-своему, упоминая мою "баши", которая неоднократно кем-то "сичмэ", и исчез прежде, чем я успел рассказать ему, где видел недавно его родственников и что такое интересное делал там с ними многочисленный крупный рогатый скот, грязные ослы и линялые вшивые верблюды.
В ожидании второй серии (а что она обязательно последует, сомнений не было), я припоминал кое-какие тюркские выражения, способные стать в некоторых горных местах причиной затяжной локальной войны. Меня от этих мест, к счастью, отделяли многие сотни километров, и я готов был рискнуть.
Рисковать, однако, не пришлось. Скоро на месте приемного сына всех племенных (и не очень) быков в округе появился Юра по прозвищу Долото, наш старшенький, торопливо толкающий в карман штанов что-то, напоминающее денежку, и мотнул мне головой:
- Ты это, того... под мою ответственность.