Рыжий замялся. Хотелось ему, понятно, вздрючить меня по всем статьям, но близость прекрасной возлюбленной сделала его мягким и великодушным.
- Разрешаю, рядовой. Только быстро!
- Ну, это уж не от меня... - Я протянул браслет Веронике, галантно склонив голову. - Не затруднит?
- Нет. - Она вдруг совершенно очаровательно порозовела. - Я сейчас! и скрылась за дверью, где находился "пыточный гроб".
- Откуда родом, рядовой? - без интереса спросил Бобик, равнодушно глядя сквозь меня.
- Петуховские мы, - с готовностью откликнулся я. - Слыхал небось?
Он окончательно похоронил меня среди неприметных сереньких личностей, не стоящих его внимания.
- Ни разу. Дыра, наверное, жуткая?
- Для тебя - наверное, - согласился я. - Для меня - нет. Кому как...
- Для Вас, - поправил он. - Обращайтесь ко мне на "вы", рядовой!
"Физиогномика - великая наука, - подумал я. - Что в нем нашла Вероника? Разве что рост?"
- Простите, господин генерал, не разглядел нашивок!
- Сержант, - великодушно сообщил он. - И не господин, а мастер. К старшим по званию следует обращаться "мастер". Мастер сержант, мастер лейтенант, мастер капитан и так далее. Понятно, рядовой?
- Яволь, мастер сержант! - гаркнул я, тараща глаза и вытягиваясь в струнку. - Спасибо за науку, мастер сержант!
- Ничего-ничего, рядовой, это всего лишь мой долг. Кстати, если вам предложат выбор взвода, предлагаю свой. У меня как раз имеется вакансия во второй четверке, - он хлопнул меня по плечу, - и мне нравятся простые деревенские парни. Они всегда надежны и исполнительны. Подстричься, конечно, придется обязательно. Не так ли, Вероника?
У возвратившейся Вероники были свои соображения по поводу моей простоты, и она промолчала. Протянула браслет.
- Желаю удачи, Филипп!
Я повернулся и зашагал вниз по лестнице, не спросив разрешения убыть у грозного мастера сержанта. Надоело придуриваться перед откровенным дуболомом.
Он крякнул возмущенно и крикнул мне вслед:
- Запомните, рядовой: взвод сержанта Боба!
- Боба?! - Я расхохотался.
* * *
Игорь Игоревич поджидал меня у дверей столовой. Неужели успел насытиться? Или аппетит пропал от моего недвусмысленного маневра?
- Знаете, Фил, я должен срочно отбыть. К счастью, все формальности закончены, и я со спокойным сердцем передам вас непосредственному начальнику. Думаю, вы не будете против того, что я заочно внес вас в штат взвода, которым командует сержант Саркис. Кажется, вы знакомы?
- Против? Конечно же, не буду! - обрадовался я. - Правда, меня еще приглашал сержант Боб...
- А, Боб, - отозвался Игорь Игоревич. - Не думаю, что вам будет интересно во взводе материально-технического снабжения.
Я согласно кивнул: "Меня в обозные? Слуга покорный!"
- Тогда идемте в спортивный зал. Самого Саркиса сейчас нет, но его заместитель, ефрейтор Бородач, должен быть там.
* * *
Спортзал выглядел на миллион долларов! Столько оборудования мог себе позволить разве что знаменитый калифорнийский "GOLD'S GYM".
А простор!
А свет!
А воздух! М-м-мм!
- Ну что же, до свидания, Фил! - крепко пожал мне руку Игорь Игоревич. - Надеюсь, мы еще встретимся. Ни пуха, как говорится, ни пера!
- К черту-дьяволу! - отозвался я.
Он вздохнул, зачем-то одернул свой безукоризненный однобортный пиджак и ушел, раскуривая новую сигару. Мавр сделал свое дело...
Занимающихся в зале было негусто. Парочка взмыленных рукопашников, одинаковых с лица, неутомимо тузила друг друга в квадрате боксерского ринга, да несколько человек деловито нагружали платформу для жима ногами совершенно потрясающим количеством "блинов". В дальнем углу прыгал на скакалочке жилистый паренек.
Среди "качков" своим ростом и габаритами выделялся один, заросший косматым волосом по самые глаза, гражданин. Его, вполне, по-моему, небезосновательно, я и принял за Бородача. Пока я пробирался через бурелом тренажеров, здоровяк успел пристроиться под гору железа, нагроможденного, видимо, специально для него. К моему изумлению, наверх вдобавок запрыгнул нехлипкий молодой человек, устроился поудобнее и скомандовал: "Давай!"
Бородатый гигант громогласно ухнул и выпрямил ноги. Платформа подпрыгнула! Потом еще и еще. Я насчитал двадцать повторений - и это с весом, никак не меньшим, чем четыреста килограммов! "Стероиды, - подумал я, - и в страшных количествах. Как поживает твоя печеночка, дружок?"
Человек-домкрат выполз из-под груза и заявил:
- Мало! Накинь еще полтинник!
Напарники бросились "накидывать", а я бочком-бочком подошел к нему.
- Бог помощь!
- Пока сам справляюсь, - спокойно заверил он, искоса взглянув на меня.
"Гляди, грыжу не заработай", - подумал я и осведомился:
- Ты, наверное, Бородач?
Он хохотнул:
- Еще один обознался! Нет, братишка, ошибочка вышла.
- Что, Паха, опять тебя за Бородача приняли? - поинтересовался один из "грузчиков", тот, что гарцевал на платформе во время рекордных жимов.
- Ну, блин! И главное, блин, не пойму из-за чего? - Он ласково погладил свою взлохмаченную наличную растительность. - Бородач - вон! Здоровяк показал на жилистого малого, обосновавшегося в дальнем углу.
Я кивнул и направился к нему.
Он был не так молод, как казалось издали. За тридцать, думаю, ему перевалило отнюдь не вчера. Абсолютно лысый, с чисто выбритым лицом и "гитлеровскими" усиками, с множеством цветных татуировок, густо обвивших обнаженные руки и торс, он расположился между двумя стульями - в глубочайшем продольном шпагате: задница его почти касалась пола. Татуировки отличались великолепным качеством исполнения и изображали исключительно геральдических хищных птиц - от родимой двухголовой до мотоциклетной "харлам-давыдовской". Присутствовал даже нацистский орел, правда, подвергнутый некоторой цензуре - вместо свастики сжимал он своими когтистыми лапами ухмыляющийся череп в косо нахлобученной рогатой каске.
Глаза татуированного орнитофила были закрыты, лицо дышало умиротворенностью, а руки чертили в воздухе красивые фигуры замысловатых "ката".
- Вы Бородач? - спросил я почтительно. Командир как-никак.
Один глаз лысого, опушенный длинными, девическими ресницами, приоткрылся и уставился на меня.