- Ты, значит, попытался, а мне нельзя? Друг, называется! Иди уж, компенсируй свое фиаско калориями!
* * *
Вероника на этот раз была одна: ни собаки, ни начальника обоза.
Филипп с ходу ударился во все тяжкие: врал, хвастался, осыпал ее комплиментами и стихами, бросал под ноги цветы, сорванные по пути, сетовал на судьбу, не сведшую их раньше, и радовался шансу, выпавшему им сейчас.
Он играл мышцами и мёл кудрями.
Он острил, падал на колени и говорил пылко.
Возможно, он несколько переигрывал (а возможно, и изрядно), но результат был налицо: Вероника зацепилась! Такое замечается сразу, особенно если есть кое-какой опыт. Поэтому Филипп ничуть не удивился, когда она первая потянулась к нему губами.
Поцелуй, к сожалению, получился не слишком страстным, - Вероника ловко уклонилась от его страждущего рта, и мимолетно чмокнула в щечку.
- Тебе пора, Филипп. До встречи!
- С нетерпением буду ее ждать! - блистая очами, воскликнул преисполненный любовного энтузиазма волокита.
- Я тоже...
От этих слов проворные ястребиные крылья взметнулись за его мускулистыми плечами, и он вихрем полетел восвояси, оглашая окрестности клекотом торжества.
Победоносен!...
* * *
Незадолго до отбоя заявился старшина. ("Подштанники менять?" - едва не спросил Филипп.) Он подозрительно осмотрел обстановку кубрика, повреждений казенного имущества не обнаружил и опустил на пол средних размеров картонную коробку, громыхнувшую железом.
- Таскай вам, безруким, ядрёна... Прими заказ.
- Какой заказ? - не понял Капралов.
- Открой, узнаешь. Наберут, ядрёна, деревянных... - посетовал он на вопиющую несообразительность солдата.
В коробке плотненько устроились "цинк" с патронами, здоровенный пистолет и нож в глубокой кобуре из свиной кожи.
Действительно, заказ.
"И как я о нем забыл?" - удивился Филипп. Он привычно взялся за ухватистую рукоятку ножа, покрытую тканью со специальной, "прилипающей" к ладони, пропиткой, и потянул. "Ш-ш-ш", - сказал нож и показал свой великолепный, сверкающий клинок. Н-да, это уже минус: товарный вид, несомненно, важен, только такая красота в боевой обстановке совсем не "в жилу" - враз демаскирует. Тем не менее нож был очень хорош.
- Где расписаться? - Филиппу хотелось поскорее избавиться от недружелюбного старшины и всласть побаловаться замечательным оружием.
- Тут. - Он выложил перед Филиппом толстую амбарную книгу, обернутую клеенкой.
* * *
Уверенный, что Генрик еще не спит, Филипп сгреб свои приобретения в охапку и помчался хвастаться. Глядя на его счастливое лицо, Саркисян иронично усмехнулся, отложил нож ("Я в этом ни бум-бум"), пощелкал затвором пистолета и сообщил:
- Бесполезная трата денег. Простая пуля хонсака не возьмет: скользнет по панцирю и гуд бай! Разве в башку попадешь...
- Что же делать? - расстроился Филипп.
- Есть один вариант. Сходи к слесарю, может, заменит боеприпас на подкалиберный. Вот только... человек он тяжелый. Насквозь советский. Бывший ведущий инженер из технической лаборатории при какой-то гнилой конторе вроде КГБ. Взорвал он кого-то не того, прежде чем здесь оказался, или еще что - доподлинно неизвестно, дело темное. Да никто и не суется выяснять. Главное - ручки у старика золотые и котелок варит. Братские умники из исследовательского центра не гнушаются к нему на поклон ходить. Если понравишься, блоху для тебя подкует, ну а если нет... не обессудь. Зовут Сергеем Даниловичем. Я тебя провожу, он как раз любит по ночам в своих железках ковыряться. Серьгу только сними да волосы под берет спрячь.
* * *
Невысокий, щупленький Сергей Данилович сидел за верстаком и напряженно терзал грубым, "драчёвым" напильником что-то металлическое. Железяка скрипела и стонала. У Филиппа сразу заныли зубы. Он поморщился и громко сказал:
- Здравствуйте, Сергей Данилович!
- Спасибо, и тебе того же! Кто таков? - Он перестал измываться над безответным металлом. - Новенький?
- Так точно! Рядовой Капралов.
- В каком взводе? У Саркисяна, говоришь? Это хорошо. Генрик парень стоящий. Ты, сынок, должно быть, пришел оружие показать, что на аванец свой купил? Прав я? То-то, дядя Сережа редко ошибается! Ну, показывай.
Филипп протянул ему свою вороненую двенадцатимиллиметровую гордость. Слесаря перекосило.
- "Хеклер и Кох"? Вот же, блин! И этот говном американским разжился... Ты что, милый, боевиков обсмотрелся? На фига тебе это уродство? - Он брезгливо взял пистолет за ствол двумя пальцами и заглянул в ствол.
- В журнале видел, вот и загорелось. Калибр там, надежность...
- Загорелось ему... Ишь ты, какой легковоспламеняющийся. Порох! В комсомоле состоял?
- Не успел. - Филиппу жутко не хотелось углубляться в дебри политических дискуссий. - Пули бы к нему, Сергей Данилович, неплохо подкалиберные, а то говорят...
- Поучи, поучи меня, тупорылого, - фыркнул слесарь.
Мгновенно взмокнув, Филипп умолк.
Сергей Данилович ловко раскидал "Хеклера" по частям и принялся скоблить щечку затвора надфилем, ворча под нос: "Хорошо, гад, закалили, буржуи".
- Патроны давай! - похлопал он ладонью по верстаку.
Филипп выложил три коробки патронов.
- Это что, все? Нет? Сколько же у тебя всего?
- Тысяча штук.
- Ладно, эти снаряжу, так и быть, для серьезных дел. Тренироваться обычными будешь. Свободен!
- У меня еще нож, - прошептал Филипп, доставая из сумки "Рэндал". Говно?
Сергей Данилович довольно гоготнул:
- Соображаешь! На глазах умнеешь. Говно, естественно... Ишь, как блястит!
Он оторвал от рулона, повешенного на проволочной рамке, бумажное полотенце и провел по нему лезвием, держа полотенце за уголок. В воздухе запорхала тонкая полоска бумаги.
- Добро, хоть вострый. Раньше-то пользоваться приходилось? Или только карандаши точил да огурчики нарезал?
- Приходилось, - пожал плечом Филипп. - Клинок затемнить вас не затруднит?
- Клинок затемнить, говоришь? Умница! Еще что? Наручные ножны? Ну, совсем молодец! Дай-ка руку! - Он сноровисто обмерил Филиппу предплечье. Дня через два заходи, будут готовы. Темляк делать, или так не выронишь?