В рамках секретной программы «Хэв Блю» на лабораторном полигоне ВВС США «Флейт Дайнемик» под руководством Бена Рича были построены два самолета, один из которых и стал прообразом будущего стратегического бомбардировщика «F-117». Первый полет 1 декабря 1977 года совершил летчик-испытатель Билл Парк. Многогранная пирамидальная конструкция самолета получила высокую оценку всех наземных служб, но отрицательную оценку пилота – аэродинамические свойства нового самолета требовали существенной доработки. Но в этом и состояло главное противоречие проекта – с улучшением аэродинамических свойств терялась бы «невидимость» самолета, а при существовании «невидимости» невозможно было улучшить аэродинамические характеристики. Тем не менее, основываясь на испытаниях экспериментальной модели, в США была развернута широкомасштабная и дорогостоящая программа по созданию новых самолетов-»невидимок». И первый «F-117А» был поднят в воздух 18 июня 1981 года летчиком-испытателем Хейлом Фарлеем. А еще через два года самолет был запущен в серию.
Разговоры на трапе не дали полковнику Доусону прочитать до конца подготовленный для него материал. Явно, появился опоздавший пассажир и еще тот человек, что хотел с полковником переговорить. Если из-за этого разговора задержали вылет, то, следовательно, догадаться нетрудно, разговор предстоит конфиденциальный. Доусон встал и шагнул к выходу на трап. В самолет как раз заходили моложавый и очень жилистый мужчина неопределенных лет и довольно молодая негритянка.
– Прошу, вот и сам полковник, – сказал бортмеханик самолета, встречающий вновь прибывших.
Доусон перевел взгляд с мужчины на негритянку и обратно.
– Я лечу с вами, полковник, – неожиданно сказала негритянка. – Меня зовут Клер Такуа.
– Что? – непонимающе переспросил Доусон.
– Я лечу с вами по просьбе генерала Ханта, – повторила Клер.
– Можете возвращаться, – холодно ответил Доусон.
– Не поняла? Почему?
– Во-первых, потому, что вы представительница, как это называется, слабого пола. Во-вторых, цвет вашей кожи, мэм, не позволяет вам принять участие в нашем мероприятии.
– Мы же летим в Грузию? – переспросила она.
– Да.
Клер сухо улыбнулась, блеснув ослепительно белыми, как у генерала Ханта, но, в отличие от генерала, не вставными, а своими зубами.
– Я наполовину грузинка. И хорошо владею грузинским языком в отличие от вас…
Доусон хмыкнул и, подумав, принял решение:
– Ладно, проходите в салон.
И повернулся к мужчине. Тот, прежде чем представиться, кивнул застывшему у трапа бортмеханику, намекая на желание говорить без свидетелей. Бортмеханик оказался человеком сообразительным, понял ситуацию без слов и спустился к рабочим, осматривающим шасси.
– Слушаю вас, – сказал полковник, когда бортмеханик был еще на середине трапа.
– Я ваш однофамилец, полковник… Я тоже Доусон… Френсис Доусон, ФБР. – И он показал значок с номером. Значок, посмотреть со стороны, похож на полицейский, и сам полковник не отличил бы его от полицейского, если бы обладатель значка не представился.
– Слушаю вас, – повторил полковник.
– У меня к вам всего несколько слов. В конце девяностых годов я работал в АНБ[14] и курировал вопросы безопасности по известной вам теме. Именно тогда мы начали проверку человека, имеющего доступ ко всей, практически, технической информации по программе «Хэв Блю». Это был американец колумбийского происхождения, чистокровный индеец, по имени Хуахин Шинкуа. Не спутайте, пожалуйста, с профессором Клер Такуа. Фамилии созвучны.
– Она профессор? – переспросил полковник.
– Да, и известный человек. Насколько я понимаю, именно ее отправили с вами потому, что только у нее были готовы документы для вылета в Грузию. Иначе ее могли бы просто не отпустить. «Золотой фонд», так сказать. Она работает по той же теме, по которой работают русские, но они ее слегка обогнали. И хорошо знакома с нашими разработками, так сказать, конкурирующими с ее темой… Но я вернусь к своей теме. Итак, мы начали проверку Хуахина Шинкуа в плановом порядке, как проверяли время от времени всех сотрудников, и натолкнулись на несколько «темных мест», требующих уточнения. Однако уточнить ничего не смогли. Мистер Шинкуа попал в автомобильную катастрофу. Не слишком сильную. Тем не менее совершенно потерял память. Почти полная амнезия. Естественно, его устроили сначала в военный госпиталь, но там врачи ничего не смогли сделать, и через месяц колумбийца перевели в государственную клинику, где он и должен был бы находиться по сей день.
– И что же?
– По документам, он там и находится. Но только позавчера меня попросили, как человека, знающего мистера Шинкуа лично, навестить его, и показать несколько фотографий в надежде, что память частично вернулась к нему.
– Что за фотографии?
– Алексей Еремин, про которого вы, вероятно слышали…
– Русский математик?
– Да…
– И что? Память вернулась?
– Дело в том, что в клинике содержится совсем другой человек с аналогичным диагнозом. Хуахин Шинкуа исчез бесследно.
– И что же?
– Просто информация к размышлению. Началось следствие… АНБ и ФБР действуют параллельно. Но времени с момента обнаружения пропажи Шинкуа прошло слишком мало. Я же сказал, что это было только позавчера… А со времени подмены времени прошло слишком много. Приходится отслеживать многие документы, и искать многих свидетелей, которые давно вышли из нашего поля зрения. Но мы натолкнулись на давний интерес к колумбийцу со стороны непонятных людей, предположительно, русских и китайцев. Вы же летите в Россию… Мое руководство посчитало, что вы должны быть в курсе дела. Мало ли что… Кроме того… Ваша попутчица… Профессор Шинкуа был руководителем проекта, в котором работала Клер Такуа.
– Зачем русским или китайцам мог понадобиться человек, полностью потерявший память? – полковник Доусон отнесся к сообщению с пониманием.
– Этого нам знать не дано. Пока не дано… Гипотетически рассуждать бесполезно…
– Теоретически, мог этот человек быть русским или китайским разведчиком? – невзирая на очевидное возражение, полковник продолжил задавать вопросы.
– Точно так же, как вы или я, или Клер Такуа… Только теоретически…
– Тогда я поставлю вопрос по-другому. Мог ли человек симулировать амнезию?
– Имея некоторую подготовку, без проблем…
Полковник Доусон несколько секунд думал, формулируя вопрос и одновременно прокручивая в голове сценарий операции, которую он сам разработал бы для подобного случая.
– Я далек от этих проблем… Поэтому, возможно, спрошу что-то не то… Что вписывается в научные рамки… Есть ли какие-то способы искусственного введения человека в состояние амнезии? Возможно ли отнять у человека память на какое-то конкретное время, а в нужный момент вернуть ее?
– Мы с вами мыслим в одном направлении, – усмехнулся Френсис Доусон. – Не зря мы с вами однофамильцы.
Он достал из кармана большой бумажник и вытащил из него газетную вырезку.
– Это вам для ознакомления… Сейчас наши люди плотно изучают вопрос. И пытаются найти дурака, который передал информацию для публикации в прессе. Добавлю, что это данные из нашей страны. Но есть и косвенные данные о том, что русские еще много лет назад занимались той же проблемой, и весьма успешно. Можно предположить, что и китайцы чем-то подобным интересуются. У них такие разработки всегда были в почете и имели достаточное финансирование. У меня все, полковник.
– Спасибо.
– Удачного приземления. Вы же летите не на «Стелс», и русским радарам будет вас хорошо видно…
– Сбить «Стелс» они не постеснялись бы, а вот мы для них представляем мало интереса. Это они представляют интерес для нас.
Полковник вернулся в салон самолета под новую порцию ворчания офицеров, теперь уже более откровенное, хотя по-прежнему и не имеющее конкретного адресата. И, как и прежде, не обратил на него никакого внимания. Профессор Такуа заняла место через проход от места полковника и на ряд сидений впереди. Но хотела было пересесть, когда он стал устраиваться на свое место.