А во-вторых, и эмпирический анализ таких исторических знаменательных имен, наряду с возможными привычками и вытекающей отсюда преднамеренностью в пользовании именем, как лозунгом, обнаруживает элементы, заведомо не подлежащие такому толкованию и загадочные с точки зрения индивидуальной сознательности: есть что-то, неразложимый психологически остаток, свидетельствующий о силе имен <…>
Одно из таких исторических имен: Я к о в. От древности и до наших дней с ним, и в больших и в малых масштабах, связаны вихри, около имени Якова возникающие, столкновения, потрясения, коварства, заговоры; около этого имени кто-то попадается, нередко гибнет. Это не бессильно сплетаемая интрига, не просто личный расчет и не черное предательство из корысти или злобы, а скорее планомерное развертывание некоторого исторического дела, уловленный ритм истории, собранный в один фокус и попирающий все стоящее на пути. Это огонь страсти, но страсти не чувства, а воли и рассудка, и нет такого, на что бы не покусился он, если оно попытается остановить разгоревшийся пожар. Разумеется, таково имя Яков в масштабе историческом; в личном же — оно не достигает этой грандиозности, но тем не менее определяет характер и поведение, ярко выраженные родоначальником всех Яковов — Праотцем Иаковом. Однако сейчас мы хотим рассмотреть это имя как эмблему масштаба исторического.
«В день святого Я к о в а (25-го июля), заменивший у чехов, вероятно, древний П е р у н о в праздник, в некоторых местах до сего времени сохранился обычай при особых церемониях н и з в е р г а т ь с церковной башни, или с крыши, или из высшего окна какого-либо частного дома жертвенного козла с позолоченными рогами, украшенного цветами. Кровь этого животного собирают, тщательно высушивают и хранят, как действительное целебное средство. Мясо его съедается собравшейся толпой, которая, по окончании этого жертвенного пира, предается увеселениям и пляскам».
Вот первые испарения крови, клубящейся около имени Якова. Они не остаются такими легкими и сгущаются в кровавые призраки.
В 1307 году был арестован орден Тамплиеров, подготовлявший ниспровержение христианства во имя взращенного в его недрах древнего манихейства. Вместе с религиозным переворотом подготовлялась величайшая социальная революция, имевшая перестроить облик всей Европы. Но орден был разгромлен, а великий магистр его Я к о в Моле был сожжен на медленном огне 18 марта 1314 года. Но влиянием ордена, имевшего огромные связи, эта казнь была отсрочена и из тюрьмы заключенный вел широкую организационную деятельность. Плодом ее были четыре великие масонские ложи: в Неаполе — восточная, в Эдинбурге — западная, в Стокгольме — северная, в Париже — южная. Тайное общество принесло клятву вечной ненависти французскому королевскому дому и католической Церкви, а также и вообще началам монархии и церковности. Эту свою ненависть вместе с девизом: Liberté, Egalité, Fraternite оно понесло через века и передало великой революции[19].
От имени Моле может быть отчасти понятным пристрастие этого тайного общества ко всему, что носило имя Якова; но далеко не все совпадения тут могли зависеть от человеческих пристрастий, как бы они ни были горячи. Так ни от чьих намерений не могло зависеть имя признанного вдохновителя французской революции — Жана-Ж а к а Руссо, данное ему при крещении, ибо не за имя же Жак в нем увидели пророка революции. В том самом доме на улице Платриер, в котором умер этот Жак, была основана ложа — центр революционного движения. «Я к о б и н и з м имел уже имя раньше того, чем главы заговора выбрали старую церковь монахов-я к о б и т о в местом для своих собраний. Их имя происходит от имени Якова — и м е н и р о к о в о г о… для всех революций. Старые опустошители Франции, сделавшие Ж а к е р и ю, назывались «жаками». Философ, роковые слова которого предуготовили новые ж а к е р и и, назывался «Жан-Ж а к о м», и тайные двигатели революции клялись низвергнуть трон и алтарь на гробнице Я к о в а Моле. Во время сентябрьских убийств какой-то таинственный старик громадного роста, с длинной бородой появлялся везде, где убивали священников. «Вот вам за Альбигойцев! — восклицал он. — Вот вам за Тамплиеров! Вот вам за Варфоломеевскую ночь! За великих осужденных!»
19
В о л о ш и н М а к с и м и л и а н. Лики творчества. Кн. 1. Изд. «Аполлон». Сиб., 1914, с. 374–375, «пророки и мыслители».