Марина обладает приворотной женской силой. В былине «Добрыня и Маринка» Добрыня заглядывает на двор королевичны, ослушавшись мудрой матушки, но высокомерно отвергает предложение хозяйки: «Сделаем, Добрынюшка, со мной любовь!» Добрыня опрометчиво отвечает: «Я тебе-ка-ва не полюбовничек». Тогда Маринушка выскочила вслед повернувшему добру молодцу, «брала тут ножище да кинжалище» и, настругав, вырезав из земли «следочки да Добрынины» (древнейший магический обряд!), бросила их в печку, приговаривая:
Воротился тут Добрыня с широка двора… А Марина уже чувствует над богатырем свою власть, делает ему выговор:
Да, Марина умеет не только намекнуть о вспыхнувшем чувстве, но и сказать о нем прямо, но — к месту, к обстоятельству, к настроению. Ее внутренний девиз: можно сказать и сделать все, но главное — место и время! Потому-то признание их не унижает, не роняет в дорогих глазах. Кроме того, Марина чувствует, что все достоинства ее, любовные и даже светско-развлекательные, раскрываются не при поверхностном адюльтере, а при подлинной близости. Потому в ее натуре — или короткая вспышка, эгоистическое наслаждение и поспешные отход, разрыв, или — отношения. Во всем значении этого странного русского слова, предполагающего протяженность, сложность, взлеты и отступления, муки и возвращения. Марины неисчерпаемы и физически желанны, пока сохраняются вот эти непростые, волнующие и многомерные отношения. Что-то одно — страсть, налаженный быт, благодарность — связывать с ней прочно не может, даже короткое время.
Единственно, что может сменить чувственную близость и тесные взаимоотношения, — профессиональные интересы, общее дело. Марина честолюбива, считает себя способной к любому роду занятий, хотя втайне мечтает заниматься только собой — нарядами, капризами, приятными встречами, вояжами и прочими атрибутами светской жизни. Впрочем, в этом она иногда не признается даже самой себе. Взявшись за что-то, делает свое дело добросовестно, профессионально, при этом знает свою «рабочую» цену и заслуженно требует, чтоб эту цену понимали окружающие. Даже врожденная щепетильность отступает перед сознанием: «Я стою большего!» Порой это демонстративно произносится вслух.
Такую уверенность Марине приносит настойчивое желание оставаться экономически независимой, поступать сообразно своим желаниям, а не поступаться ими. С другой стороны, она может быть абсолютно бескорыстной и даже расточительной, если увлечется благородной идеей, зримым благим делом, стремлением помочь по естественному порыву.
Ум Марины — как правило, неординарный, склонный к парадоксам, как характер — к противоречивости. Многие женщины, носительницы иных имен, сильны исполнительностью, аккуратностью, скрупулезностью, но Марина сверх того может решать творческие, неожиданные задачи. В общем, разгадать, на что она способна, — не просто.
В стихах, посвященных Марианне, поэт Владимир Соколов, рассуждая об этом составном как бы имени, писал:
Да, все точно. И обрусевшая поэтическая ипостась этого сложносочиненного и многоцветного имени, и упоминание о его долгосрочности: ведь Марину Мнишек по многим источникам звали Марианной. Но поразительно то, что число имени Анна — тоже 5, Марии — 4, то есть весьма близко по порядку, хотя уже отличается большей надежностью и стабильностью, добросовестностью и дружелюбием. Наконец, число имени Марианна — 3, как бы тоже соседствует с составляющими именами и добавляет в характеристику разносторонности, веселости, разнообразия талантов. Получается не просто замкнутый и весьма многоцветный мир имен, но какая-то широкая область магического не только звукового, но и сущностного воздействия. Даже нумерология при самом поверхностном применении доказывает, что в Марине, вокруг Марины заключено словно бы несколько миров. И только вечный путь по жизненному морю, наставники и попутчики, штормы и штили вычленяют главный вектор пути и решающие ипостаси многогранного характера. Отсюда — непредсказуемость и непреложимость готовых банальных характеристик. В том числе и этого зыбкого очерка.