А вот впечатление от уже зрелой красавицы. Пушкину оставалось жить несколько дней, слухи и домыслы окутывали семью. Но светская дама, не склонная к сентиментальности, записывает в своем дневнике: «На балу я не танцевала. Было слишком тесно. В мрачном молчании я восхищенно любовалась г-жой Пушкиной. Какое восхитительное создание!» Сквозь раздражение М. К. Мердер прорывается воздействие ослепительной красоты. Но в обоих этих записях, как и в других воспоминаниях, взгляд скользит по поверхности, фиксирует лишь ясно видимое взору: грация, манера держаться, гармония стройного стана и красивого лица. Оно и не мудрено. Наталья Николаевна родилась под созвездием Девы — 27 августа. По новому стилю — 8 сентября (напоминаю, что в XIX веке разница между григорианским и юлианским календарем составляла в отличие от нашего века не 13, а 12 суток). Ныне 8 сентября мы отмечаем именины Натальи — день в день. К тому же Натальей была и мать Гончаровой. Наталья Ивановна, судя по воспоминаниям самого Пушкина и письмам родственников, в житейско-бытовом плане соответствовала своему имени и облику Девы — аккуратистки и самой большой реалистки всего зодиакального круга. Но Девой — по внешнему виду и глубинной сути была и младшая Наташа. По гороскопам Дева бывает обыкновенно черноволоса, невысока, но стройна. Несколько замкнутая, она не знает особой радости даже в семье. Еропкина вспоминает, что Наталья Николаевна не любила говорить о своем детстве, объясняя это тяжелой обстановкой, но замкнутость и сдержанность в выражении чувств вообще свойственны Девам, которые до конца не открываются даже интимным друзьям. В любви и в семейной жизни ее подстерегают несчастья и катастрофы. Отсюда сдержанность человека, ступающего по непрочному льду, особенно на глазах у других. Конечно, до конца свою жену знал только Пушкин, который признавался, что любит душу ее даже больше красоты. Это не комплимент и не влюбленное ослепление, а твердое и ясное знание. В дневнике А. Н. Вульфа есть запись, особо точная и лестная для поэта-лирика: «Нравы людей, с которыми встречается, узнает он чрезвычайно быстро; женщин же он знает как никто».
Лев Толстой тоже до тонкостей постиг женскую душу, тайну имени Наташа, но граф Толстой высоко почитал и знал до тонкости историю своего рода, которая связала Пушкина и Толстого узами не только духовными, но и родственными. И представляется далеко не случайным, что мать и дочь Ростовы — обе Натальи, как и Гончаровы, причем обе матери — Натальи Ивановны. Мы ведь и встречаемся с Наташенькой Ростовой в день двойных именин. Помните: «Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка…» вбегает в гостиную, и сразу в роман врывается главная сюжетная струя любви, семейственности, сложности человеческих взаимоотношений, всего того, что не война, а — мир.
— Какое милое существо ваша меньшая! — сказала гостья. — Порох!
— Да, порох, — сказал граф. — В меня пошла! И какой голос…
На этих страницах романа Наталья Ивановна промолчала, в кого пошла дочь. Только в заключительных главах Толстой окончательно подтверждает неслучайное тождество имен: «Все, знавшие Наташу до замужества, удивлялись происшедшей в ней перемене, как чему-то необыкновенному. Одна старая графиня, материнским чутьем понявшая, что все порывы Наташи имели началом только потребность иметь семью, иметь мужа, — одна мать удивлялась удивлению людей, не понимавших Наташи, и повторяла, что она всегда знала, что Наташа будет примерною женой и матерью». В этом пассаже снова проглядывает борода помудревшего Толстого, который знал то же самое с первых страниц романа, но опять же суть характера и имени очерчена верно. Самое время вспомнить, что и мученица Наталия, которая молится за всех тезок, была примерной женой чуть ли не прежде, чем примерной христианкой. Муж ее Адриан при императоре Максимилиане в IV веке был подвергнут гонениям за христианскую веру, заключен в темницу, где ему после истязаний, как и другим 23 мученикам, по повелению императора перебили голени. Святая супруга Наталия прислуживала мужу и единоверцам, облегчала их страдания и укрепляла в вере. После их кончины она и сама истаяла, мирно скончалась на могиле мужа в Византии.