- Я не застал чуму, - усмехнулся Даниэль, - мне едва больше двух столетий.
- Сколько?!! - ужаснулась Орна, что немного смутило ее собеседника.
- Не будь так критична. Твои века еще впереди.
Эти слова заставили Орну погрузиться в свои мысли, а Даниэль продолжал:
- В 18 веке Венеция расцвела. Это было прекрасное время. Кстати, именно тогда стали так модны карнавалы. О, эти знаменитые венецианские карнавалы! Они популярны до сих пор, даже в ваше время.
- А ты бываешь там?
- На родине?
- Да, на этих карнавалах. Когда они бывают?
- Раз в год, - Даниэль опустил голову. - Нет, я давно не бывал на подобных празднествах.
- Почему?
Секунду он молчал, а потом неожиданно сменил тему:
- А ты знаешь, что Казанова тоже родом из Венеции?
- Нет. А расскажи еще про карнавал.
- Про карнавал? - Даниэль задумался. - Хм, только представь: площадь Сан Марко - главная площадь города - становится ареной, где специально натренированные собаки сражаются с быками. - увлеченно заговорил он. - После кровавого зрелища на площадь высыпают акробаты, шуты и танцоры. И завершается все это пышным фейерверком. Поглазеть на праздник и поучаствовать в нем собирается все население Венеции - и чернь, и дворянство. А чтобы не омрачать карнавал сословными предрассудками и, как во времена древнего Рима, уравнять раба и господина, все надевают маски.
- А как было во времена древнего Рима?
- Была у них одна забава. Главной ее традицией было крушение различий между господами и рабами. В период празднеств рабам, например, разрешалось сидеть за столами вместе с хозяевами, и даже отпускать в их адрес ругательства. Но чтобы сословные предрассудки не испортили веселья, во время Сатурналий все прятали свои лица под масками.
- Так вот почему у Дании в комнате так много масок, она говорила, что это ты ей привозишь.
- Да, умница. Именно так.
- Здорово.
- Маски и кружево - ими знаменита Венеция. - Даниэль снова погрустнел и медленно продолжал. - При выборе кружев нужно быть особенно внимательным, чтобы вместо знаменитого венецианского не купить одну из подделок. Поэтому лучше покупать кружева только в специальных магазинах, где они дороже, чем в лавках, зато гарантированного качества. А в некоторых магазинах, где торгуют куклами, можно было взять напрокат карнавальный костюм. Позже, мне уже не нужно было брать Костюм на прокат - я появлялся на карнавале в своей праздничной одежде. Одеяние графа прошлого века как нельзя лучше соответствовало обстановке и в 19, и в 20 веках. Никто не заподозрит, что среди них вампир.
Даниэль казался ей грустным. «Наверное, скучает по своей родине, по своему времени...» - подумала Орна.
- Там остался мой родовой замок. - он снова прочел ее мысли, - смешно, но теперь его превратили отель и называется он Danieli.
- В память о тебе?
- Не знаю, - Даниэль пожал плечами, - но у вас он является синонимом великолепию и романтичности Венеции. Новые владельцы точно уловили его дух. Мой дух.
Вдруг Даниэль развернул ее к себе лицом и пристально посмотрел в глаза. Орна напряглась, но не смогла сказать ни слова. Он крепко держал ее за локти и продолжал настойчиво говорить:
- Во время карнавала ничто не казалось слишком стыдным, слишком смелым, слишком безрассудным, слишком распутным...
Перед ее глазами замелькали яркие картинки.
- Здесь застенчивые холостяки становятся элегантными обольстителями, сдержанные дамы - пламенными куртизанками, а обычные люди - аристократами с голубой кровью...
Орна увидела яркие подолы танцовщиц, костюмы Арлекинов и Коломбин. Они беспрестанно кружились в каком-то вихре разноцветных конфетти. Эхом послышался разноголосый смех.
- Здесь изменяли законным мужьям и женам неизвестные "маски". Не совершить грехопадение в карнавальные дни и ночи, было просто неприличным...
Орне стало не по себе. Его слова будто заставляли ее что-то вспомнить или переносили в далекое прошлое.
- Маска - главный герой венецианского карнавала. В ту ночь на тебе не было маски...
Орна замерла.
- Ты помнишь? - прошептал Даниэль, не сводя с нее пристального взгляда. - Ты помнишь?! - он встряхнул ее за плечи, повышая тон. - Ты помнишь! - уже утвердительно гремел его голос.
- Я помню! - сорвалась на слезы бедная девушка, - я все помню! Оставь меня!
Даниэль ослабил хватку и просто прижал ее к себе.
- Ты помнишь... - снова шептал он, закрыв глаза и зарывшись в ее волосы. - Помнишь ту мостовую, твои босые ноги, я боялся, что каждый камень, впиваясь в эти нежные ступни, причиняет тебе боль, нас разделяет бесконечное ярко-красное шествие, все эти клоуны, они смеются. И ты улыбаешься мне сквозь толпу. Я помню эту искру в твоих темных глазах, эти игривые завитки твоих волос, которые подхватывает мартовский ветер, эту своенравную стать...