Марат Кабиров
Имя твоего ангела
Женщины –
божественны. Женщины –
творения. Женщины даруют
счастье. О, Богиня, все, что есть
в этом мире, пребывает в форме
женщины. Каждая женщина
должна почитаться всем миром.
Ид не терпит
неудовлетворения. Ид всегда
ощущает напряжение
нереализованного желания.
Сначала это было выдумкой,
потом суеверием, а потом
непоколебимой верой. Это была…
блуждающая фантазия. Но
кончилось все это плохо. Очень
плохо…
1. Пригласительный билет
Старушка Фатима привычным движением положила монетки в карман и принялась читать молитву:
– Раббана фатина хасанатан…
Вдруг краем глаза увидела его. На какое-то мгновение, забыв обо всем, старушка повернулась в его сторону. Да, это был он. Как и прежде, в черной кожаной куртке и джинсах. Коротко остриженные волосы зачесаны вперед, черные очки. Движения спокойны, мужественны, весь его облик напоминает льва, готового в любую минуту броситься на врага. Мужчина остановился. И, встав у газетного киоска, стал тихонько наблюдать за старушкой.
– Пусть Всевышний дарует тебе здоровье и долголетие, – продолжила Фатима свою молитву. – Пусть доведется тебе жить, радуя родителей и чувствуя заботу своих детей. Аминь!
Сделав привычное движение руками по лицу, она снова взглянула в сторону киоска, но мужчины там уже не было.
– Боже, неужели мне уже мерещится,- пробормотала старуха и поморгала глазами.
В это время какая-то женщина подала ей деньги.
– Спасибо, дочка, живи, окруженная вниманием детей,- сказала она, но молитву читать не стала. Сама, не замечая того, она глазами искала мужчину, даже несколько раз повернулась на месте, но его нигде не было.
Неожиданно в ее руки положили еще деньги. Старушка застыла в оцепенении: деньги были бумажные. Фатима не верила своим глазам: ей подали целых тысячу рублей! Не зная, что сказать, она повернулась в сторону подавшего. Однако рядом никого не было.
Старушка увидела лишь спину отдалявшегося от нее мужчины. Черная кожаная куртка. Это был он.
Выйдя из оцепенения, Фатима метнулась за ним. Но догнать было невозможно.
– Сынок, подожди… Давай я прочитаю тебе молитву, – обратилась она к нему. Но голос ее был очень тих. Мужчина все больше отдалялся. Фатима долго всматривалась, стараясь найти в нем знакомые черты. Даже тогда, когда тот скрылся за углом дома, она мысленно продолжала искать в нем что-то родное. Но все было бесполезно. Среднего роста, с красивой мужской осанкой, в черных очках, в такого же цвета кожаной куртке он ей был совершенно незнаком. Он был не тот, кого она так долго ждала.
Старушка опять посмотрела на деньги. Этого мужчину Фатима заметила неделю назад. Тогда он не дал ей денег, но наблюдал за ней с какой-то осторожностью и упрямством. Она вначале не обратила на это внимания: что ни говори, в Казани много любопытных. Возможно, некоторые из них находят удовлетворение, наблюдая за теми, кто просит подаяния. Но когда мужчина появился на второй и третий день, старушка не на шутку испугалась. Ведь, говорят, есть бандиты, которые грабят даже бедных. Как бы этот не оказался одним из тех злодеев. Не зря же, наверное, этот здоровяк бродит по улицам?
Современная молодежь ничего не делает просто так. Даже первое произнесенное ими слово сейчас – «деньги».
Но то, что мужчина подал ей тысячу рублей, в корне уничтожило все ее подозрения. Разве может человек, желающий тебя ограбить, подать столько?! Как бы не так! Если он, конечно, не твой родственник. Но Фатима не признала в нем своего. Он не мог быть ее родственником. Это был совершенно чужой ей человек.
Не первый день просит старуха милостыню. Одной пенсии не хватает, вот она и подалась просить на улицу. Второй год уже пошел.
Некоторые стали узнавать ее, кого-то знает она. Есть и такие, кто здоровается с ней, расспрашивает о житье-бытье. Так как она здесь единственная татарка, просящая милостыню, все татары подходят именно к ней. Некоторые приходят в день зарплаты и подают ей даже по 100 рублей. Фатима не ленится посвятить каждому молитву. Все этому только рады. «Бабушка, если я перед гастролями прихожу к тебе, – говорит приноровившаяся ходить к ней известная артистка,- они всегда проходят удачно.» Но до сих пор никто из них ни разу не подал ей тысячу, хотя за день набирается немало: на хлеб-молоко хватает.