Арго заволновался и воспрянул духом. В городе появились его братья и сёстры! Эх! А он сидит тут один-одинёшенек и ничего не знает! А Мара, проныра, успела встретиться с ними!
Он опять прислушался к разговору.
— Но какие они тупицы, эти наследники! — Амок продолжала хвалиться перед Марой. — Даже не поняли, кто я! Умора! Кстати, Ливия, которая Непогодница, её бояться нечего. Гром, снег, дождь да грозу вызвать может… только и всего! Сама видела! Фи! Слабачка, тебе не ровня! Ну а второй-то, который Инрогом себя называл, тот самый старший сын Имаджи, которого ты когда-то превратила в чудовище!
— Инрог? Ах, вот как? — взвизгнула Мара. — Значит, мои крылатые охотники-ящеры освободились от тьмы?
Лицо Мары потемнело от злости и она притопнула ногой, давая выход ярости. Рок распушил перья и закудахтал:
— Успокойся, моя повелительница, скоро им всем придёт крышка!
— Это точно! — поддакнула Амок.
— Ну, ничего… — тяжело дыша, проговорила Мара. — Я им всё припомню! Всех уничтожу! Не пожалею никого! Камня на камне не оставлю от этого гнилого городишки! И тебе спасибо, Рок, — она обернулась, прижалась к птице. — Думаю, что твоя стрела уже нашла моего главного врага — зазнайку Ирью. А теперь займёмся делами! Пора начать пробуждение Зверя, ждать я не собираюсь! Мало ли, папулечка передумает и снова отправит меня куда-нибудь прогуляться? — Мара зашлась смехом. Хранители охотно вторили хозяйке, но она вдруг оборвала себя и приказала им: — Подайте мне напиток силы, который Аша дала в обмен на кровь Арго!
— Ах, как удачно всё сложилось! Тебе удалось и с ведьмой увидеться, не вызывая подозрений у родителей! — бормотала Амок, кидаясь исполнять приказание повелительницы. Притащила сумку, стоявшую у двери, расстегнула замок, вытащила фляжку.
— Это ты о том, что мамулечка с папулечкой сами выпинали меня из дворца? — фыркнула Мара. — А Аша, хоть и отнекивалась сначала, быстро согласилась, когда я ей предложила кровь одного из наследников Имаджи в обмен на напиток силы! А уж когда кинула ей на стол несколько джалов, рассыпалась в благодарностях. Готова была мои следы целовать!
Молчавший Рок вступил в разговор:
— Передохни немного, моя повелительница! Не хочешь ли встретиться с мамулечкой и папулечкой, попрощаться с ними?
Мара расхохоталась над его предложением:
— Да ты, видимо, окончательно спятил? Да папулечка и мамулечка, если у них хоть малейшее подозрение появится о моих тайных планах, лишат меня не только вас, но и Зверя, а потом отдадут его Арго! Папулечка просто боготворит этого засранца!
— Ух ты, значит, и прощаться не будешь? — с восхищением в голосе уточнил Рок. — Угробишь мир, взрастивший тебя, вместе с папой и мамой и слезы не обронишь?
Мара отмахнулась:
— К чему эти глупости? С какой стати прощаться с ними? Папулечка сам подписал приговор себе, когда отдал Арго шкуру дракона… У-у-у, предатель подлый, я его не прощу до самой смерти! А мамулечка ни слова не сказала против… Я ей тоже припомню, будет знать, кого предала! Родную дочь!
Взгляд Мары вспыхнул негодованием. В уголках рта появились скорбные морщинки. Лицо девочки, побледнев, похудело — высокие скулы выступили отчётливо.
Арго сжался в комок, неужели Мара превратится в чудовище?
Рок, потрясённый, заквохтал:
— Сильна ты, моя повелительница, ох, как сильна! Так им всем и надо, прихлопнуть — и дело с концом!
Амок, как обычно полная противоречий, нервно ущипнула себя за длинный нос и высказалась вдруг против:
— А я бы не спешила! У тебя нет меча и шкуры. Что ты без них будешь делать?
— Это верно, ты права… — вздохнула Мара, морщась, как от зубной боли. — Но я не могу больше ждать! — она начала заводиться.
В нервном нетерпении забегала перед зеркалом, не зная, куда выплеснуть накопившийся гнев.
— Как вы не понимаете? Кровь кипит во мне при мысли, что скоро всё будет моё! Никуда не денутся ни Арго, ни его хранители — у них выбора нет! А когда Зверь проснётся, все они будут валяться в моих ногах, умоляя о пощаде! Принеси мне напиток, Амок! Немедленно! Сколько раз повторять?!
Мара выпила его залпом.
Арго не знал, что думать об услышанных новостях. Одна головокружительнее другой! Так вот зачем сестрица ушла к Аше — отдала его кровь! А ведьма? Тоже хороша, ничего не сказала! Или нет, что же это я, дурак? Ведьма вылила какую-то тёмную жидкость на логос… мою кровь! Да, наверняка она использовала мою кровь, чтобы логос откликнулся на меня и мои слова и помог вернуть голос. Она же сказала, что ждала меня!
Ох и Аша! И ему помогла, и Маре. И своим, и чужим… Видно, у ведьмы собственные интересы. А он, наивный, воображал, что Аша не желает никому зла. Да ей, видно, всё равно, кому помогать!
Необычный звук оторвал Арго от переживаний. С Марой по-прежнему ничего не произошло, она оставалась собой — та же бледнолицая красавица, а вот татуировка на лбу девочки ожила, защёлкала язычком, перекликаясь с хранителями. Мрак, Амок и Рок её внимательно слушали. Мара издала ответный гортанный звук.
Концы ковра начали медленно приподниматься, будто кто-то незримый потянул их наверх. А потом резким движением тот же недоступный взору слуга ловко выдернул ковёр из-под мебели, из-под хранителей, из-под Мары, оставив стоять всё и всех на своих местах. Лишь облако пыли взвилось следом за ним и рассеялось, исчезнув вместе с ковром.
Арго попытался предугадать, что произойдёт. Но ему никогда ещё не приходилось присутствовать при магических обрядах, так что напрасно он льстил себе надеждой. Мара обходила владения не спеша, сосредоточенно, от одного предмета к другому. Изредка переставляла то стулья, то столик, то этажерки с цветами. Наконец он сообразил — сестра освобождала место в центре.
Время от времени она постукивала по небольшому овальному предмету в руках мягкой палочкой, извлекая из него истинно космические звуки. Музыкальный инструмент смахивал на обыкновенную мисочку с крышкой, в похожей его приёмная мать Иль обычно готовила салат к ужину.
Арго невольно заслушался чародейственной музыкой. Она напоминала голос, поющий без слов. В памяти мальчика возникли неясные образы, ещё немного — и он, кажется, вспомнит что-то далёкое! Но ритм и звучание уже изменились, музыка набирала обороты и вдруг оборвалась на высокой, пронзительной ноте. Арго услышал тонкий звук, точно лопнула струна.
На полу высветился огненный круг.
— Слушай и запоминай, — шепнуло облако, — тебе это знание пригодится.
Мара вызвала поочерёдно имена хранителей:
— Мрак, Амок, Рок, Ата.
Троих из них Арго уже знал, они поспешно заняли места в круге, взирая с благоговением на свою госпожу, а четвёртый так и не появился.
«Ата? — переспросил мысленно Арго. — Что за зверь такой? Кто он?»
«Это имя четвёртого хранителя Мары!» — сообщило облако.
«Это я понял, но почему его нет?»
«Да кто его знает? Может, заблудился?» — хихикнуло облако в ответ.
Лепные фигуры на колоннах и в узорах рамы зеркала начали пробуждаться под звуки голоса Мары. Каменные тела их била мелкая дрожь, а глаза сверкали, открываясь. Внешность Мары тоже начала меняться. Её распущенные пышные волосы, длиной почти до пола, превратились в неряшливые грязно-серые перья, а бледное лицо девочки вытянулось, стало птичьим: с длинным клювом и хохолком на лбу в том месте, где раньше была татуировка. И вот уже вместо красавицы по комнате бродило чудище с пернатой головой горгульи, корявым телом, покрытым коростой и редкими перьями, на двух жилистых кривых птичьих лапах с перепонками между пальцев и парой крыльев, на концах их виднелись пальцы рук.
— Значит, это её хранитель — Ата? — пробормотал едва слышно Арго.
— Да, татуировка на лбу… Но у Мары есть и пятый, она сама, — шепнуло облако, — не забывай! Правда, мне никогда ещё не доводилось его видеть.