Таких, как Лофтин, он видел в одной из книг в библиотеке дома! Древние создания — сильфы. Тонконогие, похожие на стрекозу, крылатые и беспечные духи воздуха. Обожали морочить голову всем подряд и вносить путаницу в дела мира, да так, что потом концы с концами не сведёшь. Лесные сильфы, огненные саламандры, речные ундины и подземные карлики Нюгурда были жрецами и сторонниками колдуньи Имаджи и дракона Сол Сеана, пытавшихся когда-то свергнуть короля Тенебриза.
Резкий толчок в бок вернул Арго в действительность. Это был Зоринго, не желавший отдуваться за двоих. Перехватив отсутствующий взгляд Арго, брат напомнил:
— Мама спрашивает, о чём мы спорим, и я сказал, что мы пытаемся понять, как прошли Страхи к нам из Тенебриза. Верно?
Арго скривился, тут же решив увести разговор в другую сторону и отвлечь внимание от себя, прибавил насмешливо:
— А ещё о том, что мне в оранжерее неинтересно! Я не собираюсь быть садовником и лечить зелень от плесени, как некоторые!
— Ах да, я уже слышал, что ты собираешься стать героем! — хмыкнул Зоринго в тон ему.
— Ну, не всем же дано проливать слёзы над каждым цветком и собирать навоз для удобрений! — в открытую засмеялся Арго, не отводя испытующего взгляда от брата.
Зоринго растерялся, заморгал. А потом расправил плечи, кажется, ростом стал выше и сказал гордо:
— Небесное светило грианд тоже заглядывает в навозные ямы, но от этого не оскверняется!
Арго ответил язвительно:
— Но ты же не грианд…
— А ты пока не герой!
— Зависть покоя не даёт? — Арго покачнулся, побледнел. В нетерпении сжал кулаки, с трудом удерживая себя, чтобы не сорваться на крик.
Как его бесили простодушие и наивность брата! Сколько можно быть простофилей и докладывать родителям обо всём, что они делают или обсуждают?
— Это тебе зависть покоя не даёт! — бросил Зоринго в запальчивости. — У меня было любимое дело, а кое-кто его испортил. Потому что этот кое-кто привёл за собой кое-кого, и они уничтожили всю мою работу! — болотного цвета глаза брата увлажнились и потемнели, а такой же, как у Арго, голубоватый ореол внезапно покрылся тёмно-зелёными пятнами.
Арго вытаращил глаза, едва не задохнулся от пришедшей к нему догадки: «О драконы! Зоринго и не брат мне вовсе… Цвет ореола говорил сам за себя! Да настоящий брат никогда не отпустил бы меня одного в город, а пошёл со мной, чтобы подстраховать в случае опасности, и не доставал бы так — при каждом удобном случае, напоминая, какой я эгоист. Вместо поддержки Зоринго прочитал длинную нотацию о том, как плохо обманывать родителей…»
Арго нахмурился, подозрения терзали сильнее и сильнее. В какой-то момент сердце не выдержало напряжения, соскочило с ритма и помчалось в галоп. В голове зашумело. Руки и ноги зажгло изнутри, будто вместо крови по венам потекла раскалённая лава. А потом из глубины его тела донёсся едва различимый протяжный звериный стон. Арго пришёл в ужас: не превращается ли он сам в иное существо, как Лофтин?
— Вы там не подеритесь! Нам и так проблем хватает! — встревоженно попросила мать, поглядывая то на братьев, то на Шера, собиравшего погибшие растения в мешок неподалёку от выхода.
У Шера был отменный слух. На последних словах Зоринго о том, что кто-то уничтожил его работу, учитель внимательно посмотрел на мальчиков и спросил прямо:
— Арго, ты выходил из Лабиринта?
— Почему чуть что, сразу я? Зоринго у вас прямо святой, как всегда! — вспылил Арго, чувствуя, что умрёт на месте от боли. Что с ним творится?
— Мы должны понять, как к нам проникли Страхи! А пока вина за их вторжение лежит на твоём отце, и он не переживёт нового удара, — пояснила Иль, не замечая паники Арго.
Не зная куда выплеснуть кипевшие в груди боль и растерянность, мальчик вырвал из рук Шера мешок с мусором и выскочил с ним на улицу, предоставив брату объясняться одному.
И только там, пробежав немного и вдохнув свежего воздуха, он опомнился: зверь, пытавшийся овладеть им, затих. Арго чувствовал себя самым разнесчастным на свете: тело болело, на глазах заблестели слёзы обиды.
Ну почему? Почему он такой невезучий?
Вызнав магическое слово, которым учитель Шер открывал переход из Лабиринта в Иртиду, он вышел в столицу тайком два дня назад. В тот первый раз осмелился лишь скромно прогуляться по берегу реки, сбегавшей бурным потоком со скалы, на которой сверкал огнями дворец короля Треала Ан Дара Тена.
Поглядывая на сверкающие шпили и купола, помечтал о том, как жил бы в Иртиде вольготно один. Ох, как его достала размеренная, скучная и обыденная жизнь в Лабиринте! И никто не стоял бы над ним, требуя: «Делай уроки, полей грядки, выполи сорняки, принеси воду, убери воду!»
То ли дело в столице: кафе, дискотеки, игральные автоматы. Всё сверкало огнями, звучало и манило к себе. А в последние дни там было особенно весело, начался праздник: день рождения Зверя Мары — будущего хранителя мира Тенебриз!
Вчера, расхрабрившись, он познакомился с городскими мальчишками и катался с ними на сверкающих огнями каруселях. Когда ребят позвали домой, спохватился, что время позднее, и рванул в Центральный парк, чтобы через дерево, отмеченное Шером, вернуться в Лабиринт, а если точнее, прямёхонько в оранжерею, где был выход из временного перехода.
У дерева и начались разные неприятности. Сначала он заметил в свете фонаря тень крупной, с него ростом, птицы. Не успел дух перевести, как птица превратилась в рогатое и пугающее нечто. Создания с лёгкостью меняли облик, пока не обрели вид дракона. Он сразу догадался: перед ним Страхи — именно они были многолики, судя по рассказам Шера!
Дракон что-то шептал, махал крыльями и лапами — подзывал к себе. Перепуганный мальчик хотел одного: поскорее убраться из парка.
Погружённый в размышления, Арго не заметил торчавшую из земли у тропинки мотыгу, оставленную отцом, и зацепился за неё мешком. Задержка вывела из себя, он рванул изо всей силы, и мешок порвался.
Несколько мгновений разглядывал необъятную кучу мусора, вывалившуюся из дыры. Голубоватый ореол вокруг рук мальчика сгустился, потемнел. Но Арго не обеспокоился, не придал этому значения. Насыщенность цвета ореола могла меняться от силы чувств, охвативших манаму, так чему удивляться, если он готов был в этот момент разнести в щепки всё вокруг от охватившей его ярости.
«Что делать? — спросил Арго у себя. — Оставить, как есть? Всё равно штрафа не избежать, если найдут после побега. Так какая разница, за что попадёт? Или нет… Пожалуй, лучше убрать. Зато выиграю время, и никто не помчится меня искать, чтобы сделать очередной выговор, а я успею собраться — покидать вещи в сумку и забрать деньги: джиалы из копилки».
Значит, надо было найти, куда закинуть садовую плесень, труху и гниль. Пришлось возвращаться за новым мешком. К счастью, у разломанной стены валялся ящик из-под цветов Жизни, которым Зоринго разбил окна, впуская в оранжерею лучи грианда. Волшебный свет обрушился на Страхи, но часть их всё же успела сбежать в Лабиринт.
«Туда им и дорога! Долго они там не протянут, — подумал Арго с облегчением. — Не зная тайных троп, по которым можно ходить, не опасаясь за свою жизнь, Страхи быстро сгинут в других мирах».
Мальчик перенёс пустой ящик к веранде и тут заметил: в остатках земли, налипшей на стенках, что-то сверкнуло.
Глава 3. Меч Судьбы
Арго нагнулся, разглядывая находку: маленький слиток металла, расписанный непонятными знаками. Ему стало вдруг так жутко, что мороз по коже пробежал. Не тот ли перед ним слиток, что создал отец?! Если это существо вообще можно называть отцом.
Мальчика вновь захлестнули воспоминания о прошедшей ночи.
Накинув капюшон, чтобы спрятать под ним свет ореола, он скрылся в верхней части домика под прилавком с цветами и сидел там, чуть не рыдая от бессилия. Пришлось прятаться от Страхов и дракона, которые прошли за ним в оранжерею.