Елена Горелик
Имя твоё — человек
Пролог
Воспоминания
— Аня, давай поговорим.
— Тёть Ира, зачем? Я к вам очень хорошо отношусь, но Андрей…
— Я не буду тебя уговаривать остаться с Андреем, и так ясно, что вы не уживётесь. Давай просто поговорим, хорошо?
— Тогда не по телефону. Давайте прогуляемся по центру. У вас сегодня выходной?..
Лучшее, что есть в моём бывшем — это его мама. Так ему и сказала, когда выставляла за дверь с чемоданом. Если тётя Ира хочет поговорить, зачем обижать хорошего человека? Ну, не повезло ей. Ни с мужем, ни с сыном.
В тот выходной я пошла тратить неожиданно свалившийся на голову заработок. Ничего необычного, криминального или просто неприятного. Позвонили знакомые, сказали, что дали мой телефон другим знакомым, у которых полетел комп. Они, дескать, перезвонят. Перезвонили. Договорившись с тётей Ирой встретиться в три часа возле ЦУМа, приехала к этим «знакомым знакомых», осмотрела, собственно, предмет — глючный комп — и выяснилось, что проблема там не в системе, и даже не в «железе». Скорее, в пользователях, ведущихся на всякие рекламные проспекты, но о том я скромненько умолчала. Компьютер с огромной скидкой в магазине бывает только одной категории — на букву «х». Или левая сборка из всякого мусора, или возврат по гарантии. Нормальный товар в магазин не вернут. Производителю же отправят разве что совсем нерабочую вещь, а так — чуток подлатают, приклеют «гарантийки», и снова в продажу, по акционной цене. Хозяева скатались со мной на радиобазар за новым винчестером, потом я два часа провозилась, изображая непосильный труд по превращению кучи железа в компьютер, хотя, там делов-то было от силы на часок. Итог — полностью рабочий комп и триста гривен на карманные расходы, которые я и побежала тратить, пока позволяло время… Думаете, на тряпки и краски? Ха! Наивные. Компьютеры — мой хлеб, но антиквариат и цветные камешки — моя страсть.
Этот кристалл я сразу выделила из общей кучи, и не из-за его необычной формы. Он был крупнее своих соседей — продукции института ФИАН и свердловского завода ювелирных изделий, но по большей части просто разноцветного стекла. С синтетическими кристаллами его роднила окраска — типично «александритовая», с переходом цвета — но по размерам он далеко обставил даже стеклянные «бриллианты», вынутые из поломанных латунных брошек. Большой, размером чуть не с мою мобилку, прямоугольник, обработанный в стиле изумрудной огранки. Эдакая старомодная «табличка», но выполненная весьма и весьма «на уровне». В оправу не вставишь — слишком уж большой получился бы перстенёк или кулончик. Разве что на полочку, в дизайнерских целях. Вот на полочке, кстати, кристалл смотрелся бы весьма неплохо. А его цветовые переходы — сине-зелёный днём, аметистово-пурпурный вечером — позабавили бы и меня, и гостей. Барахольщик, правда, просил за «стекляшку» две сотни, но я, возмущённая до глубины души, торговалась до предела. То есть, сбила цену вдвое, прекрасно зная, что торгуюсь вовсе не за кусок крашеного стекла. Уж что, что, а отличить синтетический кристалл от банального оксида кремния я ещё способна. И если продавец не знает истинной цены товару, то это уже его проблемы.
Накрапывающий дождик (надо же, зима, а погода как ранней осенью — что значит большой город!) заставил Аню пожалеть о забытом дома зонтике. Хорошо, что экс-свекровь, не в пример ей, оказалась предусмотретильнее. Теперь две женщины, молодая и постарше, жались друг к дружке, стараясь уместиться вдвоём под цветастым зонтом. Впрочем, несмотря на разницу в возрасте и …э-э-э …некоторые семейные разногласия, они были и остались подругами.
— Я его избаловала, — вздыхала тётя Ира. — Понимаешь, Андрею было всего полтора года, когда я снова забеременела. У нас тогда и с жильём было плохо, и у меня диплом на носу… В общем… Когда лет через пять мы решились на второго ребёнка, выяснилось, что из-за того аборта я детей больше иметь не могу. Остался Андрей единственным и самым любимым сыном. Мы жили ради него, ни в чём не отказвали, всё прощали. А надо было пороть, папа был прав. Теперь поздно воспитывать… Ты хоть знаешь, кто эта Люся?
— Дочка районного прокурора.
— А. Тогда понятно. Непонятно, откуда такой карьеризм. Мой муж, бывало, «ходил налево», но хотя бы из интереса к красивым женщинам, а не к связям их родственников.
— «О времена, о нравы!», — грустно усмехнулась Аня. — Люська эта вообще славится коллекционированием уведенных парней. Ну, флаг ей в руки. Не в обиду вам будет сказано, тёть Ира, но тут ещё неизвестно, кому повезло — мне или Люське.