По дороге, когда они выходили из Гавани, то не могли не наслаждаться тёплым ветерком, который словно грел саму душу. На спине открытых частей груди хорошо ощущались лучи солнца. На кронах деревьев сидели разноцветные птицы, играя летнюю и красивую мелодию, а журчащий ручей словно сливался в оркестре песни природы. Это она явно любила. Такой прекрасный день всегда успокаивал, и помогал освежиться в трудные минуты, после долгих сражений приятней всего было чувствовать прохладный ветерок по телу, иногда охлаждая недавние раны.
Но больше всего ей нравилась ночь. Она же, помогала обдумать вопросы, задуматься и уйти в размышления. Когда почти всё живое укладывалось спать, наступала невероятно красивая тишина, благодаря которой свежесть заполняла голову намного сильнее и быстрее, чем это случается днём. Особенно она любила смотреть на звёзды, на манящие огоньки, гадая, что же там происходит в других мирах?
Пока она думала, они уже подошли к постоялому двору.
Когда они с Паймон пришли сюда впервые, то часто поднимались по высокой и, казалось, бесконечной лестнице, которая никогда не хотела заканчиваться. Тогда глаза её распахнулись в удивлении, когда она узнала, что здесь присутствует лифт, а ведь всё было так просто…
От гадкого воспоминания у неё прошлись мурашки по спине.
— Люмин, а помнишь, мы всё время…
— Паймон… не говори…
Хозяйка ВанШу увидев знакомые лица сдержанно улыбнулась, но не смогла отвлечься от накопившейся работы, она подумала, что те наверняка пришли по просьбе Янь Сяо, которого снова завалили заказами.
Но взгляд её притупился, когда девочки подошли к столику, за котором сидела она.
— Ах, здравствуй путешественница и Паймон, рада Вас видеть.
— Привет! — громко заговорил компаньон, махая маленькой ладонью.
— Пожалуйста, если хотите что-то спросить, то говорите быстрее, у меня очень много работы… — она проверяла важные бумаги.
— А-э-э… не знаешь ли ты случайно, сегодня Охотник на демонов здесь? — торопливо бросила Люмин.
— Хм… наверное, его здесь нет, хотя я не знаю, не могу отвлечься, загляните на балкон.
После этих слов путешественница вежливо поблагодарила хотя бы за такой ответ, ведь девушка и вправду выглядела очень занятой, видимо, бумаги несли особую ценность.
Но поднявшись на самый верхний балкон, кроме как великолепного пейзажа здесь ничего и никого не оказалось.
Светловолосая девушка облокотилась на деревянные перила, засмотревшись куда-то вдаль, словно пытаясь разглядеть истину.
Она любила картины Ли Юэ. Её всегда захватывал дух вид древних и скалистых гор. Он был полон загадок и тайн, в виде старых сооружений, которые уже давно превратились в развалины.
— Походу, здесь его нет, — осматривая верхний этаж, промолвила Паймон, подлетая к девушке.
— Тогда держим путь на гору Хулао.
Признаться себе, она не очень хотела гоняться за кем-то и искать. В своё время ей хватило этого по горло. Когда днями разыскивала прошлую любовь всей своей жизни.
Почему-то, в этот момент она почувствовала сильное дежавю, которое словно ударило в голову, возвращаясь в то бремя. И даже язык не мог повернуться, чтобы назвать его хорошим.
Может она и скучала по этому времени иногда, но всё равно душа не позволяла пройти этот круг заново.
Дорогая Паймон снова, и очень во время, оторвала её от мыслей, позвав за собой вниз.
Дорога в самое скалистое место была не самой лучшей и позитивной.
Хоть та и привыкла к долгим путешествиям без отдыха, но ноги страшно гудели и начинали болеть. Может, она устала вечно гоняться за кем-то?
Люмин хотела уже побыстрее отыскать Адепта и вручить ему мешочек с лекарствами.
Как раз вспомнив об этом, она достала его, разглядывая само вещество.
Выглядело оно странным, по крайней мере, таких видов ещё никогда не встречала.
— Ох… почему эти лекарства выглядят так вкусно!? Паймон хочет попробовать, может если всего кусочек…
— Нет! Думай, что говоришь, может они и вовсе не для людей.
Её это просто потрясло! Как можно настолько любить есть?
— Думаешь? Мне кажется, что это просто Бай Чжу постарался, — она всё ещё хотела попробовать.
— А мне кажется, что лекарства для Адептов намного серьёзнее, чем обычные.
— Ла-а-адно!
Поднимаясь по длинной тропинке, они почти добрались до нужного им места, выбирая самую высокую гору, чтобы потом на всякий случай оттуда попытаться найти его.
Воздух здесь казался абсолютно другим, более свежим, будто и людей никогда не было, да и никто особо не заглядывал сюда, ведь это место иногда называют священным.
Горы… они были великолепными, захватывали дух и погружали в свой мирок. Здесь она бы осталась навсегда, невероятно красиво, к тому же, спокойно.
А как тут бывает ночью… От одного вида и атмосферы янтарные глаза загорались в золотистом блеске.
Они поднялись на самый вверх вершины, но и здесь его не оказалось. Духом пасть она себе не позволила, осматривая каждый кустик на соседних горах.
Паймон спустилась на землю и присела около статуи, глубоко вздыхая.
— Устала? — присаживаясь вместе с подругой, спросила она.
— Конечно! Когда ты просто гуляешь, то усталости будто и нет вовсе! А если что-то искать, то это утомляет. Давай немного отдохнём и поищем ещё где-нибудь…
Постепенно яркое солнце уже покидало эту землю, уходя в недолгую спячку, уступая место белоснежной луне.
Облака окрасились в алые тона, окрашивая за собой всё небо. В глазах девушки отражался живописный закат, прощаясь с прекрасным днём.
Выходной прошёл не так, как ей бы хотелось.
— Нет, потом пойдём в последнее место, там подождём до определенного времени, — в глазах пробежала печаль. — Устала я бегать за кем-то.
Разве этого она хотела?
— Эй! — ворчливо пискнула Паймон. — А если мы не найдём его? По словам Чжун Ли, этот Якша нуждается в лекарстве.
Какое ей дело до него?
Люмин хотела сказать что-то эгоистичное и совсем не похожее на неё, но решила промолчать, продолжая наблюдать за убывающем солнцем.
— Значит, сходим завтра.
Компаньон соизволил не отвечать на такие слова.
Когда все дневные животные затихли в глубокой и сладкой дремоте, когда птицы закончили играть чудесную песню, а щебет листьев стал слышен издалека и звон ветра ласкал слух — они продолжили путь.
Обратная тропинка была усыпана светящимися светлячками и необычными жёлтыми цветами, что без труда освещали дорогу.
Холодный ветер ощущался на спине, словно пронзал в самую душу.
Одинокую душу.
Сегодняшняя ночь была наиболее холодной, чем обычно, это она успела почувствовать на себе.
Весь путь освещали яркие жучки, да слабые фонари, которые уже скоро потухнут.
Люмин по случайности обратила особое внимания на эти уличные фонари.
За ними некому ухаживать, чтобы поддерживать свет. Поэтому и держаться на грани, чтобы не потухнуть и осветить путь редким гостям на ночных горах.
Они словно напоминали её саму.
Когда-то, кто-то их создал, чтобы они дарили счастье — светили ярким светом, но кто-то тут же оставил их навсегда в пучине одиночества, словно умирать в тоске, а те обречены на терзающие воспоминания, постепенно угасая во тьме.
Прямо как Люмин.
Ведь ей тоже когда-то подарили счастье и даже уют, но она оказалась лишь куклой, что после использования просто выкинули.
— Мы почти пришли!
Паймон словно чувствовала состояние девушки. Ей так казалось. Ведь каждый раз, когда она уходила в недоброжелательные мысли, то та сразу будто силой вытаскивала её оттуда.
За это она и ценила свою подругу. Хоть девушка ни разу и не благодарила её, Паймон принимала благодарность за глаза, что сами за себя передавали слова.