— Сдаюсь, молодой человек, посрамили. — Турецкий засмеялся, шутливо поднимая руки. — Ну что ж, с вашим багажом гоняйте своих рисованных человечков сколько вам заблагорассудится… Вы не возражаете ответить на пару вопросов? Простите, я понимаю, вы пережили страшное горе, потеряли родного отца…
— С чего вы взяли, что он мой родной отец? — тихо перебил мальчик.
Турецкий растерялся.
— Простите?
— С чего вы взяли, что он мой родной отец? — терпеливо повторил мальчик. Он нахмурился и теперь производил впечатление абсолютно взрослого человека. — Да, я называл его папой, я его любил, но он… не родной мой отец. Об этом все знают. И даже я.
— Но вас же нашли, надеюсь, не в капусте? — неудачно пошутил Турецкий.
Мальчик поморщился — экая пощечина по тонкой душевной организации.
— Он мой отчим, — тихо объяснил Леонид. — Своего отца я не знаю. Моя мама умерла девять лет назад, когда мне было шесть. Она болела тромбозом. Через год мой отчим женился во второй раз и взял меня в свою семью.
«Что с его стороны, безусловно, благородно», — подумал Турецкий. Как-то сложно выходило. Получалось, что впервые генерал (тогда еще не генерал) женился не раньше сорока лет. Взял жену с уже готовым ребенком. Супруга умерла, женился во второй раз — на Анастасии Олеговне, и с той поры у мальчика в нагрузку к ненастоящему отцу появилась совсем уж ненастоящая мать. Ну что ж, бывает.
— Простите, молодой человек, я не знал. Так не соблаговолите ли ответить на несколько вопросов?
За спиной негромко кашлянули. Да что за дом такой… Он обернулся и обнаружил на галерее второго этажа понурую фигуру Анастасии Олеговны. Женщину, судя по всему, знобило. Она куталась в большой платок, держалась за перила, пристально смотрела вниз.
— Вы хотели что-то спросить? — противно зазвенело в ушах.
— В другой раз, мальчик, — пробормотал Турецкий, не выдерживая пронзительного взгляда. — Кажется, твоя мама решительно возражает…
И снова он попал в какую-то временную яму. Вечерняя мгла окутала природу, когда он вышел на крыльцо. Куда запропастилась домработница Ольга? Он хотел задать ей несколько «добивающих» вопросов, но ее нигде не было. А возвращаться в дом так не хотелось. Охранник Константин отворил ворота, сухо кивнул на прощание, глянул как-то иронично на смятый бок машины детектива. Турецкий медленно отъезжал от поместья. В двигателе подозрительно постукивало. Он остановил машину, заглушил мотор, поработал ключом зажигания, вслушиваясь в шумы. Придется вложить в ремонт немалую сумму. А он еще толком не разобрался, по чьей милости…
Отдельные картинки головоломки встали на места, но до полной ясности еще было, как до Китая. Похоже, он серьезно кого-то напряг. И в Горелках, и в Мжельске…
Он выбрался из тяжелых раздумий, покатил дальше, набирая скорость. Дорога вскоре сузилась, плотные заросли ивняка заслонили обзор. Он объезжал живописные озера, над которыми плавали хлопья вечернего тумана, оставлял за бортом холмы, перелески. Вскоре выбрался на возвышенность, включил третью передачу, покатил с горки — в дорогу влилась грунтовка с восточного направления, проезжая часть становилась укатаннее, шире, расступались тальниковые заросли…
Резкий хлопок подбросил его к потолку. Колесо лопнуло! Или выстрел? Или лопнуло от выстрела? Гадать на кофейной гуще уже не было времени, машину повело. Памятуя об опасности резкого торможения, он начал выкручивать руль, чтобы не дать ей вонзиться в заросли. Мысленно поздравил себя, что не купил джип — тот давно бы уже перевернулся! Он справился с нелегкой ситуацией — держал дорогу, хотя машину и болтало со страшной силой. Мелькали тальники по обочинам. Он плавно выжал тормоз — дрожа и сотрясаясь, «Ауди» встала, съехав с дороги и смяв капотом кустарник…
Проклиная этот мир, он откопал в багажнике фонарь, выбрался наружу, побежал осматривать свежие повреждения. Лопнуло правое переднее колесо — полностью, в лепешку, до лохмотьев. Машина прочно встала на обод. Какой-то «тромб» образовался в голове — на несколько мгновений он упустил из вида то, что предшествовало аварии. Метнулся к багажнику, чтобы вытащить запаску. Распахнул задний капот… и различил шорох, в кустах, за спиной, на другой стороне дороги. Треснула ветка. По мозгам ударило, словно кувалдой: а ведь это пуля была! Не спи — замерзнешь! Он прыгнул влево, покатился, и очень своевременно: гавкнул выстрел, будоража сонную природу, пуля угодила в распахнутую крышку багажника, зазвенело, как на колокольне! Он яростно заработал всеми конечностями, дополз до распахнутой дверцы, забрался в тайничок под трансмиссией — благо длиной рук Господь не обидел, выхватил пистолет. Покатился обратно, к задней фаре. Куда же он дел фонарик, мать его! Темнота в округе лютая…