Пройдя еще дальше, мы очутились в Сквозьдонье – зале, похожем на собор, таком огромном, что ни голубой огонек Аури, ни луч моей красной лампы до самых высоких сводов не доставали. Вокруг повсюду были огромные, древние механизмы. Некоторые из них развалились: сломанные шестерни больше человеческого роста, кожаные ремни, сделавшиеся хрупкими от старости, огромные деревянные балки, на которых теперь густо гнездились белые поганки, огромные, как кусты.
Другие машины были целы, но пришли в негодность, простояв века без присмотра. Я подошел к железному кубу величиной с крестьянскую хижину и отколупал от него плоский кусок ржавчины размером с суповую тарелку. Под ней тоже была сплошная ржавчина. Поблизости стояли три больших столба, так густо покрытые зеленой патиной, что выглядели будто замшелые. Многие из этих огромных механизмов были неузнаваемы, они выглядели скорее расплавленными, чем заржавленными. Однако я увидел нечто, что могло бы быть водяным колесом в три этажа высотой – оно лежало в пересохшем канале, рассекавшем зал пополам, точно пропасть.
Для чего были предназначены все эти машины – я мог только смутно догадываться. А уж почему они несколько веков простояли там, глубоко под землей, без дела, – я даже предположить не мог. Никаких причин…
Глава 88
Интерлюдия. Смотреть
Грохот тяжелых башмаков на деревянном крыльце заставил людей, сидевших в «Путеводном камне», вздрогнуть и очнуться. Квоут вскочил на ноги, не закончив фразы и к тому времени, как входная дверь распахнулась и первые завсегдатаи потянулись внутрь, был уже на полпути к стойке.
– Эй, Коут, у тебя тут гости голодные! – провозгласил Коб, отворяя дверь. Следом за ним вошли Шеп, Джейк и Грэм.
– Ну, может, на кухне чего и осталось, – отозвался Коут. – Сейчас сбегаю принесу. Или вам сначала налить?
Гости дружески выразили согласие, рассаживаясь на табуретах возле стойки. Разговор звучал привычно и уютно, как разношенные старые туфли.
Хронист во все глаза глядел на рыжего человека за стойкой. В нем не осталось ничего от Квоута. Трактирщик как трактирщик: доброжелательный, услужливый, ненавязчивый вплоть до полной невидимости.
Джейк успел как следует приложиться к кружке, прежде чем обратил внимание на Хрониста, сидящего в дальнем конце зала.
– Ух ты, Коут! Да у тебя, никак, новый постоялец? Выходит, нам повезло, того гляди мест не хватит!
Шеп хохотнул. Коб развернулся на табурете и уставился на Хрониста, который сидел рядом с Бастом, по-прежнему с пером над листом бумаги.
– А он чего, писарь, что ли?
– Писарь, писарь! – поспешно подтвердил Коут. – Пришел в город вчера поздно вечером.
Коб сощурился.
– А чего это он там пишет?
Коут слегка понизил голос, отвлекая внимание посетителей от постояльца, и заставляя их обернуться к стойке.
– Помните, как Баст в Бейдн ездил?
Те кивнули, обратившись в слух.
– Ну так вот, его там, оказывается, оспой напугали, и с тех пор он стал задумываться, что жизнь-то не вечна. Вот и решил завещание составить, пока возможность есть.
– Ну, это только разумно, в наши-то времена, – угрюмо сказал Шеп. Он допил пиво и стукнул опустевшей кружкой. – Мне бы еще пивка!
– А деньги, что я успею скопить к тому времени, как помру, пусть достанутся вдове Сейдж, – громко сказал Баст на другом конце зала. – В помощь на воспитание и приданое ее трем дочерям, которые вскорости должны войти в возраст брачевания. – Он озабоченно посмотрел на Хрониста. – «Брачевание» – есть такое слово?
– Да уж, малютка Кэти в последний год заметно подросла, – задумчиво сказал Грэм. Прочие закивали.
– Нанимателю своему оставляю свою лучшую пару сапог, – великодушно продолжал Баст. – И все штаны, какие ему сгодятся.
– А сапоги у парня и впрямь хороши, – сказал Коб Коуту. – Всегда так считал.
– Отцу Леодену поручаю распределить прочие мои земные блага между прихожанами, поскольку сам я стану беспутным духом и мне они более не пригодятся.
– Вы же хотели сказать «бесплотным», не так ли? – неуверенно уточнил Хронист.
Баст пожал плечами:
– Ну вот, как-то ничего больше в голову не приходит.
Хронист кивнул и поспешно сгреб бумагу, перья и чернильницу в свой плоский кожаный портфель.
– Эй, подсаживайся к нам! – крикнул ему Коб. – А то чего как неродной!
Хронист застыл, потом медленно подошел к стойке.
– Как тебя звать-то, а, парень?
– Деван, – ответил Хронист, потом сделал испуганное лицо и откашлялся.
– Прошу прощения, Карверсон. Деван Карверсон.
Коб представил всех присутствующих и снова обернулся к новичку.