– Ну, у меня занятия, – сказала она. – Но, если это важно, могу и пропустить.
– Ага, спасибо, – сказал я и отступил назад.
О том, как важно было то, что я нашел в подземельях под университетом, говорит хотя бы то, что я был уже на полпути к Анкеру, прежде чем сообразил, что только что отклонил предложение полуобнаженной Фелы войти к ней в комнату.
На следующий день Фела пропустила занятие по геометрии для продолжающих и отправилась в архивы. Она спустилась по нескольким лестницам и, пройдя лабиринтом коридоров и шкафов, отыскала единственный кусок каменной стены во всем здании, не заставленный книгами. Дверь с четырьмя пластинами стояла нема и недвижна, как гора: «Валаритас».
Фела нервно огляделась, переминаясь с ноги на ногу.
Через некоторое время из темноты в круг красноватого света ее ручной лампы вступила фигура в плаще с капюшоном.
Она опасливо улыбнулась.
– Привет! – вполголоса сказала она. – Мой знакомый попросил… – Она запнулась и слегка пригнулась, пытаясь разглядеть лицо в тени капюшона.
Ну, вы, наверное, не удивитесь, узнав, кого она увидела.
– Квоут?! – воскликнула она, в ужасе озираясь. – Господи, что ты тут делаешь?
– Нарушаю запреты! – легкомысленно ответил я.
Она ухватила меня и потащила через лабиринт шкафов в одну из читальных норок, разбросанных по всем архивам. Втолкнула меня внутрь, плотно затворила дверь и привалилась к ней спиной.
– Как ты сюда попал?! Лоррена удар хватит! Ты что, хочешь, чтобы нас обоих исключили?!
– Ну, тебя-то не исключат, – как ни в чем не бывало ответил я. – Ты-то если в чем и виновата, то самое большее – в предумышленном взаимодействии. За такое исключить не могут. Ты, наверное, отделаешься штрафом, женщин ведь не секут. – Я слегка повел плечами, чувствуя тянущую боль от швов на спине. – Хотя, по-моему, это несколько несправедливо.
– Как ты сюда попал? – повторила она. – Мимо стола пробрался?
– Тебе лучше не знать, – уклончиво ответил я.
Через Подолы, разумеется. Как только сквозняк донес до меня запах старой кожи и пыли, я понял, что я на верном пути. Где-то в лабиринте подземных ходов таилась дверь, которая вела прямо на нижний уровень хранения. Она там была для того, чтобы скрибы могли без труда попасть в вентиляционную систему. Дверь, разумеется, была заперта, но запертые двери меня никогда особо не останавливали. Увы и ах.
Ничего из этого я Феле, однако, рассказывать не стал. Я понимал, что мой тайный путь существует ровно до тех пор, пока он остается тайным. Рассказывать о нем скрибу – пусть даже скрибу, который мне очень обязан, – было бы скверной идеей.
– Послушай, – торопливо сказал я, – все абсолютно надежно! Я тут уже несколько часов, никто ко мне даже близко не подошел. Тут же все со своим светом ходят, спрятаться проще простого.
– Это я просто от неожиданности, – сказала Фела, закидывая свои черные волосы за спину. – Но ты прав, там, в хранении, действительно безопаснее.
Она приоткрыла дверь и выглянула наружу, проверяя, все ли чисто.
– Читальные норки скрибы периодически проверяют, чтобы убедиться, что тут никто не спит или не занимается сексом.
– Чего-о?
– О, ты еще очень многого не знаешь об архивах! – Она улыбнулась, отворяя дверь во всю ширину.
– Вот потому мне и нужна твоя помощь, – сказал я, выходя в хранение. – Я тут совершенно не ориентируюсь.
– А что тебе нужно? – спросила Фела.
– Тысячу разных вещей, – честно ответил я. – Но начать можно с истории амир. Или любых документальных сообщений о чандрианах. На самом деле, с чего угодно, лишь бы там говорилось об амир или чандрианах. А то я пока ничего не нашел.
Я даже не старался скрыть, как я разочарован. Столько времени спустя попасть, наконец, в архивы и не суметь отыскать ни одного ответа на свои вопросы – это сводило с ума.
– Я думал, тут все как-то лучше организовано.
Фела отозвалась грудным смешком:
– Ну а как бы ты это сделал, а? Ну, все тут организовал?
– На самом деле, я именно об этом и размышлял последние часа два, – сказал я. – Лучше всего было бы расставить книги по темам. Ну, знаешь: история, мемуары, грамматика…
Фела остановилась и тяжко вздохнула:
– Так, пожалуй, с этим стоит разобраться раз и навсегда. – Она наугад сняла с полки тонкую книжицу. – Какова тема этой книги?
Я открыл, полистал страницы. Книжица была написана писцом старой школы, мелким, тонким, неразборчивым почерком.
– Похоже на мемуары.
– Какие именно мемуары? Где бы ты ее разместил по отношению к другим мемуарам?
Продолжая листать страницы, я обнаружил тщательно нарисованную карту.