– Нет, спасибо. У меня все есть.
Он собрал все в плоский кожаный портфель и пошел к себе, наверх.
– И ты тоже, Баст, – сказал Квоут. – Об уборке я сам позабочусь. – Он махнул рукой, пресекая протесты ученика.
– Иди, иди. Мне нужно время, чтобы обдумать завтрашний рассказ. Такие вещи сами собой не планируются, знаешь ли.
Баст пожал плечами и тоже пошел наверх, гремя по деревянным ступенькам.
Квоут принялся исполнять свой ежевечерний ритуал. Выгреб пепел из огромного каменного очага, принес дров на завтра. Вышел на улицу потушить лампы перед вывеской «Путеводный камень», лишь затем чтобы обнаружить, что вечером забыл их зажечь. Запер трактир и, немного поразмыслив, оставил ключ в двери, чтобы Хронист мог выйти на улицу, если рано проснется.
Потом подмел полы, помыл столы, вытер стойку, все это деловито и методично. Под конец взялся протирать бутылки.
И, пока он совершал все эти движения, взгляд у него был отстраненный. Он вспоминал. Он не мурлыкал и не насвистывал. И не пел.
Хронист беспокойно суетился у себя в комнате. Он устал, но был чересчур переполнен тревожной энергией, чтобы поддаться сну. Он вытащил из портфеля исписанные листы и бережно сложил их в ящик массивного деревянного комода. Протер все свои перья и оставил их сохнуть. Аккуратно снял с плеча повязку, кинул вонючие бинты в ночной горшок и накрыл горшок крышкой, а потом вымыл плечо дочиста в тазике для умывания.
Он зевнул, подошел к окну, посмотрел на городок – но смотреть было не на что. Ни огонька, ни души. Хронист приоткрыл окно, впустив свежий осенний воздух. Задернул занавески, разделся, повесил одежду на спинку стула. Последним он снял с шеи простое железное колесо и положил его на тумбочку.
Разбирая постель, Хронист с изумлением обнаружил, что днем ему переменили простыни. Белье было свежее, накрахмаленное и приятно благоухало лавандой.
Немного поколебавшись, Хронист подошел к двери комнаты и заперся. Ключ он положил на тумбочку, потом, нахмурившись, взял стилизованное железное колесо и снова надел его на шею, прежде чем задуть лампу и забраться в постель.
Хронист почти час лежал без сна на своей благоуханной постели, беспокойно ворочаясь с боку на бок. В конце концов он вздохнул и откинул одеяло. Снова зажег лампу при помощи серной спички и встал с кровати. Подошел к массивному комоду, стоящему у окна, и толкнул его. Поначалу комод не сдвинулся с места, но Хронист уперся в него спиной, и комод мало-помалу пополз по гладкому деревянному полу.
Минуту спустя массивный предмет мебели был прижат к двери комнаты. После этого Хронист снова лег в постель, прикрутил лампу и быстро погрузился в глубокий и мирный сон.
Когда Хронист пробудился от того, что к его лицу прижалось что-то мягкое, в комнате было темно, хоть глаз выколи. Он отчаянно забился – скорее инстинктивно, чем пытаясь отстраниться. Его испуганный вопль был приглушен рукой, которая крепко зажала ему рот.
После первого приступа паники Хронист притих и обмяк. Он лежал, шумно дыша носом, глядя в темноту выпученными глазами.
– Это я, я! – прошептал Баст, не отнимая руки.
Хронист что-то промычал.
– Поговорить надо! – Баст опустился на колени, вглядываясь в темный силуэт Хрониста, скорчившегося среди простыней.
– Я сейчас лампу зажгу, а ты не станешь издавать громких звуков. Идет?
Хронист кивнул Басту в руку. В следующую секунду загорелась спичка, комната наполнилась резким оранжевым светом и едким запахом серы. Потом вспыхнул более мягкий огонек лампы. Баст лизнул пальцы и затушил ими спичку.
Хронист, слегка дрожа, сел в кровати и прислонился спиной к стенке. Голый по пояс, он стыдливо закутался в одеяло и бросил взгляд на дверь. Тяжелый комод был на прежнем месте.
Баст проследил направление его взгляда.
– Это говорит о некотором недоверии, – сухо заметил он. – Напрасно ты ему полы поцарапал. Он из-за таких вещей из кожи вон лезет.
– Как ты сюда попал? – осведомился Хронист.
Баст отчаянно замахал руками над головой у Хрониста.
– Тише! – прошипел он. – Тихо надо! А то у него уши ястребиные!
– Как… – вполголоса начал было Хронист, потом остановился. – У ястребов нет ушей!
Баст озадаченно посмотрел на него:
– Чего?
– Ты сказал, что у него ястребиные уши. Это бессмыслица.
Баст нахмурился и махнул рукой:
– Ты же понял, что я имел в виду. Нельзя, чтобы он знал, что я здесь.
Баст сел на край постели и смущенно одернул штаны.
Хронист вцепился в одеяло, натянутое по грудь:
– Ты зачем сюда явился?
– Сказал же, поговорить надо, – Баст серьезно смотрел на Хрониста. – Нам надо поговорить о том, зачем ты здесь.