— Разумеется.
— Но когда я нашел уютное местечко на солнышке и собрался углубиться в чтение, появилась прекрасная дева и помешала моим занятиям.
Коут вздохнул:
— Я прав, предполагая, что за сегодня ты не прочитал ни строчки из «Целум Тинтур»?
Басту удалось изобразить на лице что-то вроде смущения.
Глядя в огонь, Коут попытался сохранить суровую гримасу учителя, но мало преуспел в этом и расхохотался:
— Ох, Баст, надеюсь, она была прелестна, как теплый ветерок под сенью дерев. Я плохой учитель, раз так говорю, но я рад. Сейчас я не готов к длинному уроку. — Оба помолчали. — На Картера сегодня вечером напал скрелинг.
Улыбка сползла с лица Баста, словно треснувшая маска.
— Скрель? — Бледный от потрясения, он приподнялся в кресле, будто собрался бежать, потом, смутившись, заставил себя опуститься обратно. — Откуда ты знаешь? Кто нашел тело?
— Он все еще жив, Баст. И принес труп — скрелинг был один.
— Скрелинг не бывает один, сам знаешь, — мрачно возразил Баст.
— Знаю, — сказал Коут. — Но факт остается фактом — там был только один.
— И Картер убил его? Может, это был не скрелинг? А…
Коут осадил ученика тяжелым взглядом:
— Баст, это был один из скреля. Я сам его видел. Картеру просто повезло. Но он сильно пострадал: сорок восемь швов, я почти все нитки на него извел. — Коут взял со стола миску. — Если кто-нибудь спросит, говори, что мой дедушка служил охранником в караване и научил меня промывать и зашивать раны. Сегодня они были слишком потрясены, чтобы задавать вопросы, но завтра могут и поинтересоваться. А мне это ни к чему. — Он подул на миску так, что пар окутал его лицо.
— Что ты сделал с трупом?
— Я, — подчеркнул Коут, — с ним ничего не делал. Я просто трактирщик и понятия не имею, что следует делать с такими вещами.
— Реши, но ты же не мог позволить, чтобы они разбирались с этим сами!
Коут вздохнул:
— Они отнесли труп к священнику. Сделал он все правильно — хотя совершенно не представлял, с чем имеет дело.
Баст открыл рот, но Коут не дал ему вставить ни слова:
— Да, я удостоверился, что яма достаточно глубокая. Да, я проверил, чтобы в костре было рябиновое полено. Да, труп горел долго и жарко и сгорел дотла, прежде чем его закопали. И да, я проследил: никто не отломил себе кусочек и не отсыпал пепла на память. — Брови трактирщика сурово сошлись к переносице. — Я не идиот, знаешь ли.
Баст явно успокоился и откинулся в кресле:
— Знаю, знаю, Реши. Просто без подсказки половина из этих фермеров не догадается даже помочиться по ветру. — Он помолчал секунду и сказал: — Все равно я не могу представить, почему скрелинг был только один.
— Может быть, все остальные погибли при переходе через горы, — предположил Коут. — Все, кроме этого.
— Возможно, — неохотно признал Баст.
— А может, дело в той буре, что случилась пару дней назад. Настоящий фургоновал, как мы когда-то говорили в труппе. Ужасный ветер и дождь — может быть, один отбился от скреля…
— Первый вариант нравится мне больше, Реши, — встревожился Баст. — Тройной-четверной скрель пройдет через этот городок, как… как…
— Горячий нож сквозь масло?
— Как много горячих ножей сквозь пару десятков фермеров, — сухо ответил Баст. — Эти люди совсем не умеют защищаться. Могу поспорить, что во всем городишке не найдется и шести мечей. Да и что мечи против скреля?
Наступило задумчивое молчание, потом Баст снова заерзал:
— Другие новости есть?
Коут покачал головой:
— До новостей они сегодня не добрались. Они еще только истории рассказывали, когда ввалился Картер и все перевернулось вверх дном. Но, думаю, из-за такого события они завтра придут снова — мне будет чем заняться.
Коут рассеянно помешал ложкой в миске.
— Пожалуй, надо было купить скреля у Картера, — сказал он задумчиво. — А он бы на эти деньги купил новую лошадь. Люди приходили бы отовсюду взглянуть на чудище — и дела пошли бы в гору…
Баст, словно онемев, перепуганно воззрился на учителя.
Коут успокаивающе махнул ложкой и криво улыбнулся:
— Да шучу я, Баст. Хотя могло и хорошо получиться.
— Нет, Реши, хорошо получиться не могло! — горячо возразил Баст и передразнил: — «Люди приходили бы отовсюду взглянуть на чудище…» Ну ты скажешь!
— Но дела пошли бы в гору, — мечтательно повторил Коут. — И побольше бы дел. — Он снова потыкал ложкой в мясо. — Хоть каких.
Он умолк и уставился в миску отсутствующим взглядом. Потом мрачно сказал:
— Я ужасный учитель, Баст. Ты, должно быть, помираешь здесь с тоски.