— Это обязательно… закапывать его… Вот так? — дрожащим тихим голосом наконец отозвался он.
— Нет тела — нет преступления, — отрезал Стекло. Он, похоже, уже пришел в себя.
— Его будут искать, — сказал Рыч, — многие. Ну, из лагеря, и Валет с Привоза будет. В последнее время он все крутился с Валетом…
— Пусть ищут, — жестко отозвался Стекло, — даже хорошо, что будут искать. Не найдут, подумают, что сбежал, струсил. А здесь его никогда не найдут.
— А если найдут? — подал голос Сема.
— Не найдут, — повторил Стекло. — Мы, когда все сделаем, замок испортим. Зальем его. Видишь, вон бутылка в углу? Жидкий бетон. Вот его в скважину и нальем. В жизни никто не откроет.
— А если двери сломают? — не мог успокоиться Сема.
— Да зачем кому себе такой гембель на голову делать? — не выдержал Рыч. — Ты, Сема, свети давай, а мы копать начнем. Да свети лучше, а то если лопату тебе дать, так ты в обморок грохнешься!..
Сема дрожащими руками высоко поднял фонарь, и от этой дрожи лучики света запрыгали по стенам. Стекло и Фонарь принялись быстро копать яму под одной из стен.
— А ты откуда про Валета знаешь? — вдруг подозрительно нахмурился Стекло. — В ту же яму хочешь?
— Да ну тебя! — Рыч передернул плечами. — Слишком уж ты правильный! Так скучно жить. Неужто тебя самого ничего не интересует?
— Не интересует, — отрезал Стекло. — Таких, как этой твой Валет, надо давить. Суки, а не люди.
— Теперь, когда этой сучары, Филина, рядом с ним нет… Хорошо выходит, — Рыч мечтательно задумался и остановился.
— Ага, ты помечтай! — зло сказал Стекло. — А ну за работу, а то в соседнюю яму ляжешь!
— Да ну тебя! — разозлился Рыч. — И слова не скажешь! Давай вали к своим долбаным ментам!
— А ты что думаешь? И свалю! — внезапно ответил Стекло. — Я, как школу закончу, сразу пойду работать в милицию. И буду таких, как этот Валет, давить!..
— Интересно получается, — подал вдруг голос Сема. Звучал он более жизнерадостно, чем прежде. — Я, значит, буду скрипачом, Стекло пойдет работать в милицию и будет ловить преступников, а Рыч станет вором, будет под каким-нибудь там Валетом…
— С какого под кем-нибудь буду? — перебил его Рыч. — Я сам вместо Валета буду! Главным!..
— А Стекло тебя поймает и посадит в тюрьму! — засмеялся вполне оправившийся Сема.
— Не дождешься! — обиделся Рыч.
Пацаны помолчали. Рыч и Стекло продолжали копать.
— Интересно, все-таки, кто его побил, — не выдержав, спросил Стекло, глядя на труп Филина. — Судя по всему, ему нехило досталось.
— А я знаю кто, — ответил сразу Рыч. — В уголовке. Там новый начальник, он неделю назад приехал в город и всех построил. Теперь ловят бандитов и всех бьют, для острастки. Ну и Филина так.
— Зачем? — пожал плечами Стекло, не прерываясь.
— Я же говорю, для острастки. Чтоб боялись, — сказал Рыч. — Разве ты не знаешь, что в милиции бьют?
— Та брехня! — возмутился Стекло. — Шо ты мелешь!
— Вот пойдешь туда работать — сам и увидишь, — засмеялся Рыч.
— Если пойду, — вздохнул Стекло.
Наконец яма была выкопана. Пацаны втроем подняли брезент, на котором лежал Филин, и запихнули его в яму. Сверху тоже накрыли брезентом. Всем им было страшно, как бы они ни храбрились. Не решаясь снова взять лопаты, мальчишки стояли над ямой.
— А мы ведь теперь повязаны, все трое, — задумчиво сказал вдруг Сема. — До конца жизни.
— До конца жизни, — повторил эхом Рыч.
— Мы убили человека, — сказал Стекло. — Да, именно мы, все втроем, и не важно, кто из нас выстрелил первым. Мы все бы убили его. Каждый. Просто кто-то сделал это раньше других. Но… не важно кто. Мы втроем. Значит, мы связаны.
Это произошло как-то инстинктивно, но мальчишки протянули руки над ямой и соединили их, словно скрепляя прозвучавшие слова этим страшным рукопожатием.
Закопали Филина быстро. Потом разровняли ногами землю.
— Тачку забирать будем? — спросил хозяйственный Сема.
— А зачем? — ответил Стекло. — На ней и на лопатах наши отпечатки пальцев. Так что лучше бросить их здесь.
— Ну, тогда пошли, — вздохнул Рыч.
Отверстие замка они залили смесью, о которой говорил Стекло. Затем быстро побежали вниз по улице. Тротуары осветили первые лучи рассвета. В этот день — более поздние и тусклые, чем обычно…
Рыч остановился в дверях, прислушиваясь к странным звукам. Впервые в жизни он переступал порог настоящего притона и не знал, как себя вести.