На тонкой шее ноори напряглись сухожилия, она было дёрнулась и вновь замерла, потому что Алиедора безо всяких церемоний стянула петлю.
– Даже если твоё заклятье меня прикончит, шею я тебе сломаю, можешь не сомневаться.
– Наивная… – прошелестела пленница. Даже здесь слышался странный акцент, у Фереальва и Роллэ он был заметен куда меньше. – Меня ты, может, и убьёшь. Но проверить то, что я тебе скажу, – никогда не сможешь!
– Ты, главное, говори, а я уж сама разберусь, – отрезала Алиедора. И, помимо её воли, с губ вдруг сорвалось: – Зачем вам нужен дхусс? Что вы хотели с ним сделать?!
– Ты хочешь узнать именно это? – Ноори нашла силы усмехнуться прямо в лицо Алиедоре. – Сильно ж ты его любишь, смертная.
– Что вам от него нужно? – Алиедору так просто с толку не сбить и из себя не вывести. – Отвечай! – и вновь потянула за петлю.
Однако ноори лишь ухмылялась ей в лицо и молчала.
Алиедора нахмурилась, петля стянулась. Улыбка ноори исчезла, зато вновь зазвучала Арфа. Стены словно ринулись со всех сторон на Алиедору, незримый кулак врезался под дых, но на сей раз она была готова. Одно движение, стремительное, неразличимое – и ноори, захрипев, бессильно запрокинула голову, глаза закатились.
Заворочался и застонал другой Мудрый, мужчина с волной роскошных, знатной даме впору, иссиня-чёрных волос. Алиедора вмиг оказалась рядом, ткнула двумя пальцами, выставленными подобно ножу, – ноори всхрапнул и повалился.
Только теперь Алиедора сообразила, что Арфа дхусса уже не звучит, а когда она умолкла, теперь уж и не поймёшь, то ли когда доньята мчалась вниз, то ли когда пыталась допросить девушку-ноори.
– Тихо, Гончая, – прошипела она сама себе. – Не спеши. Это Мудрые, их на кривой не объедешь. Тихо, кому говорят!
По башне Затмений разливалось зловещее молчание, а дхусс словно канул в бездну.
Алиедора застыла над бесчувственными телами Мудрых, вся обратившись в слух. Тёрн непременно подаст о себе весть, непременно. Дхусс не мог пропасть, иначе тут уже не продохнуть было бы от ноори. Надо только дождаться. Только дождаться.
* * *Величественная кавалькада ордена Солнца теперь двигалась быстро, благодаря неутомимым големам, предоставленным навсинайскими магами. Их путь лежал на восток, под серым небом предзимья, уже почти неотличимого от настоящей зимы даже здесь, вдалеке от холодного моря Тысячи Бухт.
– Любуетесь пейзажем, Метхли? – Магистр придержал великолепного боевого гайто, поравнявшись с трёхглазым магом. – Да, есть на что посмотреть. Гнусность земли лучше всего скрывает снег. До поры до времени даже Гниль под ним не столь проступает.
– Ваша светлость изволит говорить загадками. Поистине, слабое понимание вашего ничтожного раба…
– Оставь это, – поморщился магистр, в очередной раз переходя на «ты». – Лизоблюдство тебе не идёт, Метхли.
Чародей молча поклонился и как бы виновато развёл руками.
– Храм близко, – сообщил магистр. – Лучше всего подошло бы святилище Феникса, но и Всех Зверей тоже сойдет.
– Может, милорд магистр сочтёт допустимым хоть чуть-чуть приоткрыть для своего верного раба завесу тайны над сим путешествием? Быть может, тогда оный раб оказался бы более полезен?
– Охотно, – усмехнулся магистр. – Две вещи. Гниль – и Тени.
– Тени, ваша милость?
– Тени, Метхли. Не знаю, считать ли их призраками или существами иной материальности.
– Боюсь, ничтожный раб не может понять всю глубину вашей муд…
– Метхли! Плетей захотел?! Хватит льстить. Разве ты забыл всё, что говорилось о дхуссе? О его «чудесном спасении» из нашей крепости?
– Никак нет, ваша милость.
– Тогда не прикидывайся дураком, – брезгливо бросил магистр. – Вся эта история с рекомым Тёрном и без того надоела мне чрезвычайно, однако она, увы, напрямую связана с Гнилью, что является, напомню, главной целью нашего похода.
– Навсинайские маги вскользь упоминали нечто подобное… – прошелестел Метхли, склоняясь и глядя снизу вверх на рыцаря. – Наверное, получили вести от вас, ваша милость.
– Да. Я очень хотел бы узнать об этом побольше. – Магистр поправил забрало, хотя оно и так было поднято. – Но не в связи с дхуссом. Кто они вообще такие, эти сущности? Зачем им дхусс – вопрос, в конце концов, вторичный. Что они такое, откуда взялись, как проникли в наш мир? Всё это я надеялся выяснить, когда чародеи Державы собирались применить к пленнику протокол мэтра Эммера. Дхусс, конечно, он тоже… не подарок, но Гниль и Тени меня сейчас занимают больше.
– Рад служить вашей милости, – поклонился Метхли. – Милорд магистр говорил о некоем храме? Что ваш покорный и ничтожный слуга может там сделать?
– То же, что я уже велел тебе делать – искать Гниль. Мои маги произведут некоторые манипуляции в святилище. Твоё дело, чародей, следить за проявлениями Гнили и предупредить нас, если что-то покажется тебе подозрительным.
– Покорный раб приложит все усилия, дабы исполнить волю вашей милости наилучшим образом.
– Видишь? Всё просто.
Метхли молча поклонился.
Отряд рыцарей сейчас совершенно не походил на самоё себя. Тяжёлые грузовые големы тянули массивные повозки, где с удобствами путешествовали боевые гайто; сами рыцари устроились в просторных волокушах. Неутомимые железные создания шагали день и ночь, без отдыха и почти без остановок.
На главном тракте, что связывал столицу Державы с крепостями на востоке, царило небывалое оживление. Рысью топали, разбрызгивая жидкую осеннюю грязь, целые отряды боевых големов с погонщиками; торопились группки молодых магов, все ужасно озабоченные и неразговорчивые; хватало и обозов со странными, тщательно укутанными мешковиной конструкциями.
– Хотел бы я знать, – заметил на следующем привале магистр, подозвавший Метхли к своему костру, – хотел бы я знать, считают ли навсинайские маги Мастеров Смерти полными и окончательными дураками?
– Почему, ваша милость? – подал голос один из свитских рыцарей.
– Потому что собирают силы совершенно в открытую. Маршируют днём и ночью. Прячутся, но неискусно и без особого тщания. Словно хотят, чтобы Некрополис их заметил.
– А они заметят, – тотчас кивнул другой воин.
– Именно. И что решат?
– Что их хотят обмануть, – сказал третий рыцарь. – Что настоящее наступление начнётся где-то совсем в ином месте.
– А на самом деле, – подхватил четвёртый, – Навсинай ударит именно здесь, где все будут ждать всего лишь безобидную демонстрацию!
– Ни в коем случае! – горячо возразил пятый. – Некрополис решит, что маги решили всех обмануть, чтобы все думали, что здесь именно демонстрация, и ждали бы удара в другом месте, и потому сосредоточит свои силы именно здесь, где будет на самом деле всего лишь демонстрация, а на деле…
– Нет, нет! – вскинулся шестой рыцарь. – В действительности же…
Спор разгорался. Магистр усмехнулся, поманив к себе трёхглазого мага.
– Мы почти на месте. Завтра с утра пойдём в храм. Святилище давно заброшено, службы не отправляются, но за храмом всё-таки ухаживают. Местные, видишь ли. Старые владыки так просто не забываются.
– Я всё понял, – поклонился Метхли. – Ваша милость совершит всё потребное в старом капище, а ваш покорный слуга будет держать свой третий глаз открытым, хи-хи. – И чародей подобострастно хихикнул.
– Именно так, – остро взглянул на мага его собеседник. – Очень надеюсь, что Гниль ты не проглядишь, откуда бы она ни появилась.
Над лагерем сеял снег – медленно и лениво. Земля белела, исчезали язвы, оставленные прорывами многоножек, пожарами и ударами чародейских заклинаний. Рыцари в чёрной броне всё спорили, доказывая друг другу, что же случится на Делхаре – настоящее наступление Державы или только внушительная демонстрация. Магистр стоял, опершись на двуручный меч, задумчиво глядя на восток, где в белых хлопьях всё усиливающегося снегопада терялись пограничные укрепления Державы. Трёхглазый чародей Метхли сидел, втянув голову в плечи, и робко тянул к огню подрагивающие руки – жалкое, ничтожное, сломленное существо, сказал бы сейчас любой воин.