Море…
Они по просьбе Элизы отнесли не очнувшегося еще паренька на полянку. Теперь сидели на той самой скале. Остров Эльбу сегодня было не разглядеть — с самой ночи небо хмурилось, а к утру на землю опустился такой густой туман, что и тропинку-то друзья еле нашли. Как с обрыва не сверзлись? Загадка. Вообще, стоило сюда тащиться?
— Да, похоже, упустил ты свою любовь, — умехнувшись, сказал Стрелин. — Жалко. Она как в себя пришла, здорово изменилась. Я б и сам с такой замутить не отказался. Долго киснуть собираешься?
Мужик, погруженный в свои мысли, казалось, его и не услышал.
— Что? — переспросил он. — Кто — киснуть?
— Говорю, умыкнул твою Элизу испанский гранд, — проговорил Шура.
— А, ты про это, — кивнул Петер. — Он не испанский, кстати. Каталонский. Слыхал, в Барселоне жутко обижаются, когда их испанцами называют… Все нормально, Саш. Тетка, конечно, классная. Но не свет же клином на ней сошелся. Будем считать, курортный роман закончился.
— Курортный? — улыбнулся Стрелин. — Ну-ну… Ты здесь долго еще торчать-то собираешься? Лето на исходе. Возвращаться домой не надумал?
— Как раз об этом и размышляю, — ответил Мужик. — Дождусь хозяев, получу расчет и… Анжелика-то исчезла. Да и эти, Элиза с профессором, наверное, уже укатили. Такси собирались вызывать… Красиво вышло, ничего не скажешь. Оставили меня с пацаном, у которого черепушка в бинтах. Мол, наплетешь что-нибудь. А что я наплету, Саш? Одна утонула, вторая под шумок смылась с чуваком, который над их ребенком глумился? Полный изыск!
— Да уж, — согласился Шура. — Но ты не суетись раньше времени, придумаем что-нибудь. По-любому, я тебя не брошу… Меня другое интересует — Янтарная комната где? Все только о ней с твоих слов и говорили, а как я конкретные вопросы задавать начал — смолкли. Ни Морта подземная не сказала, если она мне вообще не приснилась. Ни Элиза. Сам что думаешь?
— Как там у вас говорят? Тайна сия мраком покрыта? — улыбнулся Петер. — Не найдут ее, Саш. Мне кажется. Потому как не только культурную она ценность представляет. А кое для кого и чисто практическую. Нет? Да и, я слышал, в Екатерининском дворце новодел ставят. По старым чертежам. Туристу какая разница — на новое смотреть или на старое? Все ж в ощущениях. Мол, к тому царские руки прикасались, аура, все дела, а этот… Ну, в общем, понимаешь.
— Да понимаю, конечно, — отмахнулся Стрелин. — Но все равно было бы круто ее отыскать.
— Это да, — согласился Мужик. — Но ведь жизнь-то еще не кончилась? Даже ту ее твою половину, что за обед обещана была, взять отказались.
Друзья рассмеялись.
Подул ветерок. Туман начал быстро рассеиваться. Вот уже и очертания Эльбы вдали проступили.
— Слушай, Петрух, а не воспользоваться ли нам близостью места? Не сплавать на остров? — выдал вдруг Шура.
— А там что? — спросил Петер.
— Как что? Там Наполеона держали. Пусть и недолго. Я где-то читал, что Бонапарт оставил на Эльбе тайник…
Вино было терпким и слегка горьковатым, но Анжелика пила и пила его, не в силах оторвать от кубка губ. Она сомкнула веки, боясь открыть их. Ведь когда последняя капля коснется ее языка, она очнется. И ничего не произойдет. Все знают — со злом шутки плохи. А Морта играет. Вот сейчас она скажет как ни в чем не бывало…
— Пэрта? Когда ты вошла? Я настолько погрузился в работу, что и не слышал… Но это здорово, что ты здесь. Писать с натуры гораздо легче, чем по памяти…
Голос принадлежал ему. Пэрта открыла глаза. Боже, как она очутилась в студии Антонио? Зараза, ну кто пьет с утра вино? Нельзя было кофе обойтись? Но хорошо, что он дома. Вон, опять у мольберта колдует. А сосредоточенный-то какой, будто шедевр собрался написать. Ох… маляр бесталанный. Черт бы побрал это твое увлечение.
Пэрта ничего не сказала. Пристально посмотрев Антонио в глаза, она повернула голову к висящему на стене высокому зеркалу. Из рамы на нее глядела худенькая красотка с распущенными черными волосами. В легкомысленном сарафанчике и тоненьких босоножках на каблучке. Смотрела уверенно. И улыбалась. Улыбались и двое со свежей акварели, что была приклеена скотчем к стене рядом с зеркалом. Мужчина и женщина в странных головных уборах — похоже, старинных — держались за руки.
— Это я сегодня утром набросал, — донесся голос Антонио. — Отчего-то в Древний Египет понесло. Настроение такое, что ли? Нравится?
— А ты знаешь, весьма неплохо, — вполне искренне сказала Пэрта. — Это ведь Нефертити с Эхнатоном? Да?
— Точно. Они, — в голосе друга звякнула нотка удивления. — А как ты…