Родригес улыбался. Но как-то невесело.
— Когда я брал у мальчика пробы белого мозга, мне было дико страшно, — выдержав паузу, сказал он. — Помню момент, когда всем телом ощутил — там, в черепной коробке затаилось нечто. Какое-то неведомое зло… Хм… Странно, почему об этом сейчас вспомнил?
Элиза чувствовала, что с ней что-то происходит. Уж не влюбилась ли?
Мигель был ни на кого не похож. И он ей нравился. Очень. Хотелось смотреть на него бесконечно. И слушать, слушать, слушать… Что угодно. Лишь бы он говорил. Про себя, про нее, про Алишера, о погоде, путешествиях, книгах… Не важно.
Удивительно. Разве дано чувство любви инклюзору? Разве это не человеческая черта?
Да, Элиза была родом из Обители. Но что с ней сейчас происходило? О, Творец…
Долгое время родители были недовольны. И даже не пытались этого недовольства скрывать. Отец считал, что великолепные аналитические способности мальчика — черта, присущая управленцу. Топ-менеджеру. В грезах своих он видел сына директором банка или крупной торговой компании. Да только судьба распорядилась иначе.
Мигель научился ходить очень поздно. Почти в шесть лет. Однако голова его в этом возрасте варила не хуже головы школьника, окончившего начальные классы. К семи годам паренек просто так, от нечего делать прочел все книги из домашней библиотечки. Не так много, томов семьдесят. Но все-таки!
Мать до сих пор возила своего «младенца» в коляске. Да мальчик и выглядел подобающим образом — годовалый малыш, только чуть крупнее «сверстников». Был, помнится, интересный случай. Однажды, когда семья ехала на поезде в другой город, рядом сидела женщина с трехгодовалой девочкой. И каково же было удивление чужой мамаши, когда ее ребенок через пару часов общения с Мигелем взял со столика газету и бойко прочел первый абзац передовицы. Родригес-старший только посмеялся, однако семейной тайны не выдал. Ай-да Мигель! Он не только сам учится, но и других может обучать. Ну, сын…
Но физическое развитие тела беспокоило. Скоро отправлять парня в школу, а он… Что делать? Обучать дома? Дорого. Да и плохо, когда ребенок будет расти вне окружения других детей. Надо ж как-то к жизни его приспосабливать?
Отводя только что научившегося ходить кроху-сына в школу — на первый урок, мать, естественно, здорово волновалась. Обидит кто ее кровиночку — как быть? Мальчик же совсем беззащитный.