Выбрать главу

Маса показывает фокусы. Снимает канотье, из-под шляпы вылетает облачко цветного дыма. Глаша восторженно визжит. Маса с невозмутимым видом показывает ей ладони, переворачивает их, снова показывает. В каждой руке по цветку.

Глаша: Лютики! Мерси!

Маса делает руками пассы и достаёт у Глаши из уха конфету. Церемонно поклонившись, вручает девушке.

Глаша: Шоколадная! Обожаю!

Аркаша (ревниво): Я вам, Глафира Родионовна, могу таких цельную коробку преподнесть.

Глаша (хихикая): Коробка у меня в ухе не поместится.

Аркаша (Масе): А я вот в газете читал, будто японцы на деревьях проживают, навроде макак.

Маса вежливо кланяется.

Аркаша (показывает): Деревья. Ветки. Прыг-скок. (Смеётся.)

Маса: Деревья, ветки — да. «Прыг-скок» — нет.

Аркаша: Сваливаетесь, что ли? Так хвостом цепляться надо. У вас, косорылых, непременно должен хвост быть. (Смеётся.)

Глаша: Аркадий Фомич, зачем вы их дразните?

Маса: Нани-о иттеру ка на… Господин Аркася, давать вопрос.

Аркаша: Чево?

Маса: Давать вопрос.

Глаша: Аркадий Фомич, вроде они вас спросить хотят.

Аркаша: Я по-мартышьи понимать не обучен.

Маса (вежливо поклонившись): Господин Аркася, вы готовить дрозьки?

Аркаша: Чево?

Глаша: Это он спросил, вы ли дрожки готовили. (Масе.) Которые? На которых ваш барин расшибся? (Показывает руку на перевязи.)

Маса: Да, барин. Дрозьки дрянь.

Глаша: Аркадий Фомич дрожки снаряжали. Они у нас по лошадям самые главные. Митяй-то одно прозвание что кучер. Дурачок совсем. И запрячь толком не может.

Аркаша: Что вы врёте, Глафира Родионовна? Сам Митяй дрожки готовил, мне недосуг было! Если б я, то всенепременно бы ось проверил!

Глаша: Да как же… (Умолкает, напуганная выражением лица Аркаши.)

Маса (кивнув): Дрозьки готовить господин Аркася.

Аркаша: Я тебя, макаку, сейчас назад на ветку загоню.

Засучивая рукава, идёт на Масу.

Глаша: Аркадий Фомич, грех вам! Вы ихнего вдвое здоровее!

Аркаша с размаху бьёт кулаком, Маса легко уходит от удара. Происходит короткая драка, в которой маленький японец при помощи джиуджицу одерживает над верзилой-лакеем полную викторию. Драка сопровождается Глашиными взвизгами — вначале испуганными, потом восторженными. Посрамлённый Аркаша, вскочив, убегает. Под звуки японского императорского гимна занавес справа закрывается, слева открывается.

8. Семейная сцена

Фандорин и Лидия Анатольевна. В одном из открытых окон появилась тень — её видно, когда вспыхивает очередная зарница. Зрители эту тень или не заметят вовсе, или через некоторое время перестанут обращать на неё внимание, поскольку она неподвижна.

Фандорин: Лидия Анатольевна, и всё же: как вы относились к покойному Казимиру Борецкому?

Лидия Анатольевна: Какое это имеет значение? Он умер, теперь пускай Бог будет ему судьёй.

Фандорин: Умер ли?

Лидия Анатольевна: Простите?

Фандорин: Я хочу сказать: умер или убит?

Лидия Анатольевна: Да что вы такое говорите?!

Фандорин: Согласитесь, обстоятельства его кончины необычны. Скоропостижная смерть сразу после оглашения завещания всегда выглядит подозрительно. Особенно, если учитывать последующую кражу веера.

Лидия Анатольевна: Да он умер у нас на глазах! Выпил коньяку, или что там у него было, сказал какую-то очередную пошлость и упал! Его не зарезали, не застрелили!

Фандорин: Быть может, отравили?

Лидия Анатольевна: Какая нелепость! Зачем? Кому нужно убивать жалкого, спившегося голодранца?

Фандорин: Г-голодранца? А кучер, который так неудачно вёз меня со станции, рассказывал, что Казимир Борецкий прикатил первым классом и в вагоне его сопровождал цыганский хор.

Лидия Анатольевна: Старый кутила! Он, кажется, говорил, что занял пять тысяч.

Фандорин: Да кто бы одолжил такому человеку целых пять тысяч без верных гарантий?

Лидия Анатольевна (смешавшись): Откуда же… откуда же мне знать!

полную версию книги