Она забралась - таки под его футболку, но вместо ласки начала щекотать его по ребрам.
От неожиданности Зеленый Змей, упивающийся своим триумфом, вздрогнул и чуть не выронил драгоценную добычу. Рефлекторно рука уже размахнулась, чтобы отвесить звонкий шлепок по самой соблазнительной в мире попе, но разум взял контроль. И вместо шлепка он с притворной суровостью дернул ее за шорты.
-Прекратите, Анна Викторовна! А не то я вас уроню.
- Не уроните, Яков Платоныч! – издеваясь, ответила Анна.- Ведь вы же не хотите, чтоб меня другие подобрали?!
Блаженно улыбаясь, Зеленый Змей внес свой трофей в «фигвам» и застегнул молнию.
***
"Яша, между нами ! Первый раз в жизни тебя о чем-то прошу! Яша! Не будь тормозом!» - буквально взмолился Штольцев II.
Поставив Анну на землю, Зеленый Змей Штольцев натянул на лицо суровое выражение, должное соответствовать статусу Вождя. Однако в его смешливо прищуренных глазах плескалась такая смесь безмятежного счастья и мальчишеского озорства, что было понятно: надолго его не хватит.
- Прекраснейшая из Скво! Чтобы заполучить тебя, я, старый седой больной воин, прошел все адские испытания. Я скакал на одной ноге, как петух, сталкивая с бревна молодых и сильных воинов, я, как австралийский кенгуру, скакал в мешке…
Витиеватые индейские перлы перестали приходить в голову, и вождь резюмировал:
- Я надеюсь, ты это оценишь и ублажишь мое усталое тело.
-Не успеет Солнце закатиться за край Земли, я исполню твою просьбу, о великий Вождь сыщиков!- давясь смехом, попыталась с подобием покорности произнести Прекраснейшая из Скво.
С боевым кличем Вождь плюхнулся животом на матрас, одним движением стянув футболку и зашвырнув ее в угол.
Анна опустилась на колени, расположила ладони на пояснице своего героя по обеим сторонам позвоночника и стала нежно поднимать их по спине. Дойдя до лопаток, Анна замерла. Она увидела тот самый шрам. Осторожно накрыла его ладошкой и тут же почувствовала, как спину Якова свела мучительная судорога. Как тело, только что жарко принимавшее ее ласку, мгновенно стало каменным. Яков уткнулся лицом в матрас, и Анне показалось, что даже вцепился в него зубами.
«Анечка, милая моя, умоляю – только ничего не спрашивай! Только не спрашивай!» - явно услышала она мысленную мольбу Якова.
И Анна, уверенная, что такой сейчас уязвимый, ее бесстрашный воин тоже услышит, мысленно ответила:
«Не бойся, мой хороший. Я не причиню тебе боли. Я все знаю».
Возможно, тот единственный страстный поцелуй уже связал их души, мысли, чувства в единое целое. Как Инь и Ян.
Анна снова почувствовала боль дорогого ей человека и заплакала, потому что перед глазами возникла страшная картина, однажды ввергшая ее в состояние беспамятства.
Любимчик Яшка
Приехав из альплагеря, бросив неразобранный рюкзак в прихожей, Яков ужом вился на кухне, пока мать накрывала на стол. Взахлеб он рассказывал, какая здоровская была смена, при этом успевая то обнять маму, то чмокнуть в щечку.
Раздавшийся звонок не предвещал никакой беды. Распахнув дверь, Яков получил мощнейший хук в челюсть, от которого на некоторое время отключился. Очнулся уже прикованным наручниками к батарее и со скотчем, закрывающим рот.
Напротив себя, привязанную к стулу и тоже со скотчем на лице, с ужасом он увидел свою маму. Взгляды их встретились. Неизмеримая боль, страх и в то же время любовь он прочитал в ее глазах. Она будто просила прощения, что не смогла защитить свое любимое дитя, своего горного орленка, как ласково она его называла.
Их некоторое время их методично избивали на глазах друг у друга.
Затем Крест, как называли его подельники, взял церемонную паузу, галантно наклонившись, произнес.
- Мадам, простите великодушно, ничего личного, но Вам надо было мужа осмотрительней выбирать. Такого, который дорожил бы семьей, беспокоился бы , так сказать, о благе. Мы недвусмысленно Платону Яковлевичу намекали, что еще шаг, и он пожалеет. Вон другим следователям намекнешь, и сразу все понимают. А ваш, вместо того, чтоб прислушаться к умным словам, как бессмертный, копал и копал дальше. Идиот. Неужели непонятно, что на дворе 90-е?! Все изменилось! Он думал, что, если он сам ничего не боится, то и ничто его не сможет убить. А зря. Я думаю, когда он выберется из заварушки на другом конце города, которую мы приурочили к нашему нынешнему мероприятию, он сам не захочет жить от увиденного. Я в детстве хотел быть режиссером, так что сейчас подумаю, как бы тут эффектней все обставить.