Упечь его за решетку за похищение? Так одних показаний Анны будет мало. Тем более у нее еще и документов нет, паспорт упырь отобрал. Тут же наймет ушлых адвокатов и все. Тем более доказать, что она в Индии, не составит труда – подлинные документы, газеты, свидетельские показания.
Значит, только один человек может помочь быстро решить вопрос – это девушка- двойник. Нужно заставить ее дать показания. Кстати, это в ее же интересах. Такие, как Разумов, не привыкли оставлять следы. Нужно немедленно разыскать ее и обрисовать, так сказать «картину маслом».
Приняв решение, Штольцев позвонил Скворцову:
- Сергей Петрович! Срочнейшим образом оформляй визы в Индию, командировочные, в общем, всю бухгалтерию.
- Я в Индию?!
- Почему ты? Русаков и Скороходов! А ты за старшего. И срочно передай последнему, что я жду его еще вчера.
Осознав, что во вчера уже никак не попасть, Коробейников примчался сразу же.
- Антон Андреич, не буду произносить высокопарных слов, но на данный момент в твоих руках жизнь Анны Викторовны и в общем-то моя. По – хорошему надо бы где-то скрыть ее, но я не могу ее оставить ни на минуту, поэтому и в расследование тоже не могу погрузиться. Так как кого бы для охраны не приставил, все равно не смогу отвлечься, буду переживать. Пока девица в Индии, он попытается Анну снова похитить, и боюсь уже не для того, чтобы сделать женой. И тогда дни ее двойника тоже сочтены. Поэтому я верю, что у тебя получится убедить ее в необходимости сотрудничества. Вы – мозг операции, а для прикрытия тыла Вам Русаков.
- А может Русакова Вам для охраны оставить? Он же у нас самый что ни на есть Рэмбо. Сдается мне, как только Разумов очухается от неожиданного поворота, Вы с Анной Викторовной будете в опасности.
-Ну знаете ли, я тоже не юноша-гимназист. Я думаю, неделя у меня есть. Это же не в магазин за картошкой сходить, ему что-то придумать надо, подготовиться. А там , я надеюсь, мы уже будем иметь, что предъявить ему. Так что отправляйтесь.
***
Якова очень беспокоило, что аппетит у Анны так и не появился. Она подчеркнуто старательно жевала то, что готовил любимый мужчина, дарила ему благодарные взгляды. Но Яков был уверен, что стоит ему лишь отвернуться, она немедленно спустит в унитаз содержимое тарелки и честно посмотрит на него взглядом невинного агнца. Надо что-то делать.
В постели она доверчиво льнула к нему, прижимаясь всем телом, но в ее движениях не было страсти, лишь стремление получить защиту, покой и нежность. «Ну, погодите, Анна Викторовна, я научу Вас есть!» «Интересно, Макаренко сильно обзавидовался бы Вашим ноу-хау в области педагогики?»- не преминул поинтересоваться Штольцев II.
Перехватив Анну по пути из ванной к кровати, он стащил с нее халатик. Затем медленно освободил от резинки волосы, позволив водопадом покрыть плечи и спину девушки. Одной рукой гладя ее спину, другой он с наслаждением перебирал локоны.
Анна удивилась неожиданной ласке. Обычно сну предшествовал невинный поцелуй и нежные (чуть ли не братские ) объятия. Но удивляться по-настоящему ей пришлось дальше.
Яков провел руками вдоль спины сверху вниз до места, где заканчивалась пижамная маечка, и обратное движение совершил уже под ней, лаская нежную кожу. Анна коротко вдохнула и ,казалось, забыла выдохнуть. От волнения сердце забилось часто-часто и готово было выпрыгнуть. Как она мечтала, чтоб его родные, такие желанные руки касались ее кожи! И вот она их чувствует! А они творят невозможное! Горячая ладонь обласкала талию и легко преодолев сопротивление резинки шортиков скользнула по бедру, обдала жаром ягодицы. Совершив хулиганский марш-бросок по запретной территории снова вернулась к спине. Не успела Анна выдохнуть, как глубокий головокружительный поцелуй снова перекрыл дыхание. Этот поцелуй был таким же жарким и страстным, как и их первый. Затем губы Якова спустились на шею, слегка захватывая и прикусывая кожу. Зубами он сдернул бретельку маечки и продолжил ласкать плечо, стремясь опуститься ниже.
Анна настолько была потрясена этими смелыми ласками , что даже начала сомневаться в реальности происходящего. Все тело было натянуто, как струна, в ожидании еще большего блаженства. Кровь стучала в висках, губы пересыхали. И вдруг она ощутила, как Яков напрягся, будто решаясь на что-то. Его руки медленно переместились со спины и задержались под полукружьями грудей. Большие пальцы, очертив контуры, застыли в ложбинке. Анна, затаив дыхание, напряженно ждала, даже не осознавая, что сама подалась навстречу ласкам. Две ладони поднялись вверх, огладив нежнейшие, самые чувствительные участки кожи. Девушка почувствовала, как волна желания прокатилась по телу. В горле пересохло, и она, пылая от смущения, прошептала: