На пороге стояла бабулька и жестикулировала:
- Милочка, Вы мне всю квартиру залили!
Не успела Анна удивиться, как почувствовала удушающий запах и потеряла сознание.
Пришла в себя она в кресле в каком-то доме. Видно было, что он давно построен, но совершенно не доделан. Мебель случайная, и повсюду запах нежилого помещения.
- Ну вот, Анна Викторовна! Очнулись и славненько!
На нее, по-мефистофелевски улыбаясь, смотрел какой-то ужасный черный человек. Спутанные черные волосы чуть ли не до плеч, узкая полоска рта, непропорционально большой хищный нос и самое страшное – глаза. Черные и как будто утягивающие в какую-то бездну.
–Слушайте меня, -Анна почувствовала, что начинает терять ощущение реальности и куда-то проваливаться.
Но вдруг она ощутила знакомый холодок и за спиной этого Мефистофеля увидела маму Якова.
- Анечка, не бойся. Смотри ему точно в область третьего глаза, но слушай только меня. И делай то, что я скажу.
Анна послушно уставилась в межбровье опасному незнакомцу.
- Кивни, -услышала Анна голос и послушно кивнула.
-Еще раз,- девушка снова кивнула.
-Прикрой глаза. Встань, - Анна безоговорочно выполняла команды.
-А теперь тихонько падай в обморок. И из комнаты, в которую тебя отнесут ни шагу. Там ты можешь есть, спать, но не плакать.
Девушка выполнила приказ, и, содрогаясь, почувствовала, как ее подхватили чужие руки и отнесли в дальнюю комнату.
Ее положили на некое подобие кровати. Дверь захлопнулась. Раз мама Якова здесь, значит уже можно не бояться. Но как же Яков найдет ее, как она сюда попала? Кто это чудовище? Чего от нее хотят? Не имея никакой возможности найти ответы на вопросы, Анна собиралась зарыдать в голос, но помня слова яшиной мамы, она только позволила слезам неслышно катиться по щекам. За что жизнь к ней так несправедлива? Несколько часов назад она была счастливейшим человеком на земле, а теперь она в какой-то дыре.
Вылив немного горя вместе со слезами, Анна провалилась в какой-то полусон, полузабытье.
Проснулась она, когда уже было темно. За окном она увидела силуэт мамы Якова. Она звала за собой. Анна подошла к окну, подергала, оно было закрыто наглухо. Разбить? Шум привлечет внимание этих приспешников дьявола. И тут, потянувшись выше, она увидела, что форточка с ручкой, правда, очень тугой. Собрав все силы, Анна открыла ее и, став на подоконник, тихонько выкарабкалась наружу.
Она шла за светлым силуэтом через двор, спотыкалась о валяющиеся бревна, перешагивала кучи мусора, пару раз упала, но добралась до какого-то здания.
Очевидно, домик для прислуги. Войдя внутрь, Анна снова чуть не упала, зацепившись за какой-то мешок. Оказавшись в просторном коридоре, девушка остановилась в нерешительности. Куда дальше?
Вдруг ее сердце сжалось от страха: возле окна она рассмотрела светлое пятно и очертания человеческой фигуры. Прислонившись к стене, она не могла сделать ни шагу, холодный пот выступил от одной только мысли, что это может быть Яков. На подгибающихся ногах она приблизилась и без сил опустилась на колени перед полулежащим телом мужчины. Яков. С колотящимся сердцем, она прикоснулась к его шее. Несказанное облегчение чуть не лишило ее чувств. Живой.
Анна принялась лихорадочно целовать его, прижимаясь к нему и обнимая.
- Яков Платоныч! Яков Платоныч! – сдерживаемые целый день слезы прорвались с силой горной реки и начали затапливать все вокруг. Горячие капли уже намочили рубаху Якова. От ее слез, от родного голоса, он очнулся и, застонав, открыл глаза.
Как Анна здесь оказалась? Он уже умер? Так ведь обещали на рассвете торжественно закопать? Эти вопросы задурманили и так не очень хорошо соображающую голову.
- Родной мой! Что с тобой?! Встать можешь? Бежим отсюда!- Анна тревожно ощупывала его.
-Вы откуда здесь, моя ночная фея?
- Меня привезли в этом дом, - Анна запнулась, не желая рассказывать, кто ее привел к нему,- а потом я вылезла в форточку и нашла Вас.
- Милая моя форточница!- улыбнувшись, произнес Яков.- Анна Викторовна! Простите, я опять подвел Вас! Я не беглец сейчас, все перепробовал, не получается. Я хоть и старый волк, но перегрызть собственную лапу не получилось, кость прочная.
Тут только, леденея, Анна заметила, что его рука прикована наручниками к батарее. Запястье все было изранено, и подсохшая кровь корочкой запеклась на коже. В порыве отчаяния она целовала его руку, гладила пальцы, ладонь.