Мне нечего было делить с этой собой, не на что было обижаться.
А вот другая часть меня… Другая часть меня слушала Кацураги, выдерживала ее экзамены. Другая часть меня никак не отреагировала, когда Мисато-сан упомянула захват «Сегоки».
«Ясима», противоторпедная спираль. Его Тень. Друзья.
«Простите меня».
Срочно надо с кем-то поговорить, решила я. Надо просто посмотреть кому-то в глаза. Кому?
Мане? Еще чего. Я заняла ее место — прочно и всерьез, теперь я любимица Мисато-сан, которая разрешила называть себя «Мисато-сан». Ученики не бывают бывшими, а вот фавориты — о да. Осталось только приложить усилия и всего лишь выжить в самоубийственной миссии.
Каору? Гм, смешно.
Синдзи? Пожалуй, стоит. Я приложила пальцы к губам. Просто разговаривать с ним мне не хотелось. От его тепла я бы не отказалась, от его внимания, от поцелуев… И — стоп. Хватит. Короче, не пойдет. Видеосвязь с обормотом меня точно не порадует.
Я обдумала эту мысль, встала и пошла в рубку. В конце концов, осталось меньше часа до прыжка в Закат, а корабль еще не проверен.
Обломки были повсюду.
Флот зачистил местность от дронов и крупных остатков фортов, но с медленно перемещающейся мелочью ничего не мог поделать. Пластик, металлорганика, металл, металл, металл… Обломки были мертвы — безнадежно и без вариантов, словно никогда и не было людей здесь. Я не любила вот такие кладбища, а есть ведь любители разбирать уничтоженные станции и взорванные корабли.
Чертовы некрофаги.
— «Сангоки», — позвала Мисато-сан. — Приказ. Всем родственникам служивших на станции «Фойершельд» обеспечить продвижение в гражданстве. Материальная компенсация по второму тарифу.
— Принято, войд-коммандер.
Даже так, удивилась я. Кацураги оказалась из этих: «Всем выжившим выпивки, всем погибшим награды». Неожиданно.
— Я оттрубила три года на станции «Химера», — сказала Кацураги.
Черт, а я уже привыкла, что она так запросто лазает мне в голову. Начать, что ли, мыслить неординарно.
Обломки кружили вокруг, искрили от столкновения со щитами, и черепашья скорость начинала серьезно бесить, а пристроившиеся в хвост фрегаты давно уже раздражали своим молчанием, и все острее ощущалась совсем близкая червоточина.
— Ну, вот и…
Поле руин раздалось в стороны, и как я заметила моргнувший кусок алюмопласта — даже не знаю. Ангел-хранитель, не иначе.
Припозднился ты, крылатый.
— «Сангоки»! Синхронизация!
Торпеда вынырнула из ниоткуда прямо в полусотне метров от щитов, и раскрывшийся стелс-бомбер не намеревался останавливаться на достигнутом. Цифровое копье канала синхронизации летело в меня, и я на трех языках молилась, чтобы успеть, и, видимо, мне не хватило чего-то.
Наверное, проклятой кармы.
Копье вздрогнуло и исчезло, а вместе с ним задрожал агонизирующий корабль.
Мой скафандр мгновенно отрастил шлем, я захлебнулась холодным воздухом, и развернулась, чувствуя, как исчезает искусственная гравитация. Рубку позади ложемента разворотило: взрыв сместил первую установку гразера ПРО, которая в падении смяла переборки, как бумагу.
Войд-коммандер сидела у консоли, сжимая ладонями колени. Ног ниже колен у нее больше не было — они остались где-то в месиве ее бывшего командирского кресла. Броня корабля зарастала, фрегат пытался нагнать воздух в раскуроченную рубку, я слышала десяток источников характерного свиста.
Не успели, совсем чуть-чуть.
Я села около Мисато-сан.
— Медотсек около гразерной установки, — спокойно сказала женщина. — Верно?
Я кивнула. Именно там. Был.
— Аска, тебе надо запустить ATF.
— Но…
— Стелс разделают, даже если он не один. Главное — запусти поле.
Кацураги очень быстро бледнела, а у меня даже кровеобразующих не было: аптечку тоже размолотило, и вообще все размолотило, и я, наверное, родилась в сорочке. Два мои корабля убиты прямым попаданием в рубку, два фрегата, а я — а я вот она, жива и в последний путь провожаю свою несостоявшуюся наставницу.
— Диагностику «дырокола»… — слабеющим голосом сказала Кацураги. — И сними вероятностную логику. Давай, давай…
— Логику? Что это?
— Выберешь в меню… Ты… Ты поймешь.
Безнадежно. Слишком быстро уходит, наверное, какое-то еще внутреннее кровотечение. Я потянула из пояса реанимационный набор, но женщина окровавленным пальцем указала мне куда-то за плечо. Я обернулась, считая удары пульса: и — раз, и — два…