— Еще одна группа. Встречный курс, угол семьдесят три.
Можно увернуться и подставить их гравитационной аномалии.
«Можно, Аска. Но если они успеют откорректировать курс? Ты получишь энергетические заряды под двигательные пилоны».
А они ведь успеют, согласилась я, вспомнив их плавность при обходе кварковой звезды. Они ведь, черт побери, успеют. А значит, нас прижимают, и мы не можем обеспечить себе «зонтик», дай бог от фланговых атак хотя бы отбиться.
Эх, Мана-Мана. Нам тебя очень-очень не хватает.
— Есть мысль. Опускайтесь ниже.
Что за… Каору?! Штурман-зазеркалец тяжело дышал, а его «Рокугоки» поднимался над курсом, забирая все круче вверх, ускоряясь за счет горящих щитов. «Восемь тысяч д», — подсказала заботливо подсвеченная надпись в поле моего зрения. «Хана его десантникам», — поняла я.
— Нагиса, ушлепок, держи строй!
— Не кипятись, Аска, у нас с тобой все равно бы ничего не получилось.
Я онемела. Взбунтовавшаяся машина вышла из поля зрения видеолокаторов, и я давила в груди жуткую мысль: предал, сука, все, вот она, кровь взыграла. Или что там у этих тварей закатных.
— Аска, как ты любишь прощаться? — спросил Каору. — Можно пару красивых слов?
— Иди в жопу, говнюк! Вернись сейчас же!
Черт, я ору. А еще — я знаю, на что он рассчитывает, потому что когда нужно сделать самое-самое невозможное, у людей всегда есть последнее ублюдочное прибежище.
— Давай, Аска.
Голос рокотал прямо у меня в голове, прямиком под черепом. Где-то в ушах звенел крик Синдзи, который орал что-то про «какого дьявола», про «Каору, вернись». Обормот уже тоже все понял, но он не знал о главном.
А Нагиса, порывшийся у меня в голове, — знал.
На месте «Рокугоки» начал распускаться убийственный цветок поля продвинутой тактики, и связь оборвалась. Там, высоко над нашим курсом раскрылся тот самый зонтик из двух десятков разбегающихся машин, в каждой из которых был маленький конструкционный дефект.
И, если что, это я не о Нагисе Каору, красноглазом штурмане из зазеркалья.
«Рокугоки», — попросила я, тянясь через пространство к чужому ВИ. — «„Рокугоки“, пожалуйста… Умри со смыслом».
В машинном выражении это наверняка звучало намного проще и суше.
Космос над нами полыхнул взрывами, которые мгновенно слились в одно сплошное сияние. Взрывы трансаверсальных двигателей были серыми, как сама изнанка. Серыми — и оглушительно-слепящими. Я швырнула «Сангоки» вниз, на опасный край гравитационной ямы, а серое покрывало все спускалось и спускалось, и просвет между серостью и черной гибелью становился все неразличимее. Впереди рассекала мир тоненькая желтая линия, к которой надо прорваться на оглушенных приборах, на воющих локаторах, на отшибленных щитах.
Прости, Аска, но выбора у тебя уже не осталось. Тебе только и осталось — дойти, а остальное за тебя уже сделали.
Меня тряхнуло, повело вниз, и носовые двигатели захлебнулись нагрузкой, удерживая «Сангоки» от пикирования в яму без возврата. Серая пелена все кипела, обжигая мне спину, совсем недалеко мелькнуло что-то огромное, увлекаемое вниз потоками тяготения, и я даже забыла загадать — «MeinGott,только бы не Синдзи».
Все закончилось в одно мгновение: подожженная туманность осталась позади, бездна — тоже, а перед глазами оживала полупрозрачная вязь приборных показаний. Возвращалось все, кроме фрегата «Рокугоки».
Мне не было жаль Нагису ни на грамм. Я ему даже завидовала: он узнал о себе правду, увидел звезды другого мира и погиб, забрав с собой тех, кто исковеркал ему жизнь.
Наверное, я чертовски романтичная сука, ведь вместо того, чтобы оценивать новую диспозицию, я думала о том, как круто умирать, достигнув цели, как ослепительно выглядела эта смерть, и о том, что я тоже хочу так умереть.
Лет эдак в четыреста.
Песочная планета горела в перекрестиях моего бортового оружия, и у меня осталось достаточно реактивных апокалипсисов, чтобы смять этот кусок камня в пыль.
— И что т-теперь? — спросил усталый голос.
«Теперь довольно неприятный момент».
— Отстреливаем по одному «дыроколу».
— Что?
«Он сейчас так похож на меня, а я так похожа на Кацураги».
Увы, Синдзи. Точка тождества находится неглубоко под поверхностью планеты, и если мы хотим открыть не щелочку, а ворота, «дыроколы» должны попасть точно в цель и иметь немалые запасы топлива.
— Как ты понимаешь…