Я как раз обнаружила дверь в медицинский душ, когда комм-линк ожил.
— А-аска?
— А, привет. Я иду в душ, переключись туда, если настроен поболтать.
Я-то сама именно что настроена — не иначе, кибер-медики серьезно обкололи. Но это все ерунда, после такой победы можно и снизойти. И вообще. После такого поболтать хочется, и это очень, очень скверная особенность сингла: полное одиночество после боя. Вот так и влюбляются в виртуальные интеллекты кораблей, устраивают им синтезированные тела и бегают потом по полжизни от ликвидаторов Комитета этики.
В душе я сразу же обнаружила регулятор, выслушала негодование от мединтерфейса и поставила температуру на максимум. Жить — это вообще не очень здоровое занятие.
— Так что скажешь, Синдзи? — поинтересовалась я, зажмурившись под струями воды.
В комм-линке прокашлялись.
— Н-ну, что скажу. Сп-пасибо…
И снова — только шипение струй, плеск и гудящая кровь в ушах. Стенки крохотной кабины окутывал пар.
— Да на здоровье. Если ты не помнишь, то я тоже на «Сегоки», так что ради себя тоже старалась. И что за нездоровая тишина? Ты камеру наблюдения включил? — спросила я.
— Н-ничего подобного!
Я хмыкнула.
— «Сегоки»?
— Да, Аска.
— Камера в помещении, где я нахожусь, включена?
— Нет, Аска.
«Хм. Ну и дурак».
— Молодец, — сказала я вслух. — Где мы находимся?
— Пятый сектор, внешние п-пределы аграрного мира G78, — сказал Синдзи подозрительно ровно. Обиделся, не иначе. — М-местное название — Халона.
Я пошевелила пальцами на ногах. Я озадаченно потерла шею и уперлась лбом в стенку — все же душ непомерно расслабляет: карта сектора упорно не хотела вставать перед глазами.
— И что мы здесь забыли? Ты что, прыгал, пока я была в отключке?
— Ну, да. Мы тут п-по делу.
Как-то все интересно оборачивается, забавно, я бы сказала. Дел у него всего два: или бомбу сдать на ручки заказчику, или лекарство для его немертвой красавицы. Оба одинаково плохи для такой дыры, как Халона — здесь редкий спектр солнца, в котором растет фиолет, куча пузатых купеческих транспортов, биржи, мелкие наемные конторы.
Было бы круто начать карьеру беглеца-инквизитора где-то здесь, потому что такие миры не любят преступники, а значит — элита поисковиков тоже. Черный трибунал сюда точно не забредет даже по ошибке, так что можно успеть выстроить неплохое разбойно-торговое дело.
Я потянулась, разминая в обжигающих потоках восстановленное тело. Это волшебный душ, классные мысли, но пора завязывать.
— Аска, т-ты там в порядке?
— Да что мне сделается, — сказала я, протягивая руку за полотенцем. — Так какое дело? Ты же помнишь, что у нас нет никаких секретов?
— Я-то п-помню, — буркнул комм-линк. — А вот ты са-сама как?
Во-первых, он снова соскочил с темы, а во-вторых, я и впрямь ничего не рассказала. Обстоятельства — обстоятельствами, но слово держать надо.
— Ладно, сейчас приду в рубку. Куда твои киберы девают вещи оперируемых?
— П-приемный лоток слева от д-двери, третий сверху.
Быстро он. Даже слишком быстро — небось, часто приходилось посещать медотсек, и вряд ли он заходил снимать зубной налет или сделать анализ крови.
«Ладно, наслушаешься еще его басен», — подумала я, застегивая на запястьях браслеты контактного скафандра. И снова гель — всюду гель: в еде, в одежде, в медицине, в химии. Мы помешаны на соплевидной ерунде, которая легко застывает, легко испаряется. Что за странные комплексы у этой поганой вселенной? Лично я с детства побаиваюсь этой субстанции — не иначе, в роддоме меня слишком долго держали в ванночках с нею.
Все мы из детства, все.
— А вот и я.
Синдзи развернул ложемент ко входу и положил голографический планшет на консоль.
— А я т-тут в логах битвы к-ковыряюсь, ага, — сообщил он. — Ты г-гениальный пилот.
Я вспомнила недавние события.
— Не буду спорить.
— Ог-громное тебе спа-спасибо, — с чувством сказал Синдзи, улыбаясь. — М-мне очень п-повезло, что я встретил т-тебя.
«А мне-то как повезло, неуклюжая ты задница». Ощущение триумфа испарялось: этого дерьма можно было вообще избежать, кабы не обормот. Чтобы погеройствовать, мне пришлось потерять свой корабль и испытать восторг единения с чужим фрегатом. С фрегатом, который не мой. Фу, гадость, словно водителем нанялась.
— Тебе — повезло, — сказала я, усевшись на первое ребро жесткости. — Ладно, к черту. Что ты хочешь обо мне знать?