А мне плевать, я на свободе.
Скорчер проделал огромную дыру в дюзах крейсера и я, вернувшись из петли, прошла сквозь нее. Ноги свело судорогой, в животе подожгли напалм, но передо мной горели звезды. И по боку перехватчики: я ото всех уйду.
«Ты отличный капитан, Аска».
«Нигоки» кувырками уходила от наружных батарей и вскоре оказалась в недосягаемости.
Теперь пришла пора поболеть голове.
«Кьеко, подмодуль расчет апрыжка».
«Куда, Аска?»
В ничей космос, куда же еще. Подальше от звезд — новых, бывших, будущих и черных. Подальше от планет, подальше от людей и иже с ними… Карта зоны стремительно теряла возможные точки выхода из прыжка, я отметала их сотнями, за мной увязались перехватчики и один инквизитор даже, но меня это не гребло.
У меня голова болела.
«А-а, плевать. Да святится рандом».
Я пылала, мое тело готовилось исчезнуть, утонуть в изнанке космоса, и это было страшно, как всегда страшно, и на этом сгорали тысячи новичков, уходивших в прыжок. «Боииш-шься?» — шепчет изнанка. Она чует этот страх, чует все возможные ошибки и делает их все реальными.
Это ведь, прости господи, изнанка.
Я отстрелила мультипликаторы и прыгнула. Сейчас в изнанку ушли сотни три векторов, и у всех моя подпись: «С любовью, Аска». Меня несло, утаскивало в исподнее космоса, я хохотала, как идиотка, и это было восхитительно, это не шло ни в какое сравнение с погоней за дичью, с поцелуем того болвана, с первым удачным пуском.
«Свободна!»
Их радары меня теряют, радары сходят с ума от свистопляски мультипликаторов, борткомпьютеры греются, капитанов корежит мигрень, а я ржу, уходя в изнанку этого великолепного, восхитительного, свободного космоса.
И они ничего этого не видят.
«Невидима и свободна!»
Глава 2
Я ковырялась в схемах компьютера и жевала сухой кофесинт. Это так забавно — просто поставить радар на оповещение, жрать какую-то ерунду и болтать ногами в блоке, затыкивая тестером схемы.
— Три нановольта, Аска.
— А здесь?
— Три четыреста двадцать три нановольта.
У Кьеко была депрессия. Виртуальный интеллект оказался морально не готов к дезертирству, и теперь эта недо-личность с именем моей мамы пыталась оправиться от шока. Я всерьез уже подозревала, что логические схемы она пожгла себе сама, я так иногда себе лишний миллиметр ногтя отхватывала, когда жизнь не ладилась.
«Интересно, а пол виртуальным интеллектам определяют случайно или по вторичным реакциям контуров?»
Я откусила от палочки еще коричневой горечи и вздохнула. Все это было не по-настоящему, все это было пустыми отмазками перед своей совестью: просто думай о чем-то, Аска, и не думай, что ты натворила.
«А, собственно, что здесь такого? Хотела чистую файловую систему? Так вот она».
Из трущоб люди выбиваются в космос наемниками, матросами на мульти-классы, пушечным мясом, донорами — да кем угодно. Они вкалывают годами, чтобы накопить на самый хреновый сингл, чтобы купить членство в корпорации и начать наконец зарабатывать свои деньги. Их жалкие посудины сразу же берут на прицел пираты, рэкет, они копаются в самых захудалых системах, не высовывая носа, не мечтая о профсоюзах и в конце концов выясняют, что свобода в космосе — это такая же херня, как и свобода на планете. Только там тебя порежут на органы по плану, а здесь — по чистой случайности.
А вот я — я другое дело. Я вольный стрелок на быстром и мощном корабле, у меня есть грузовой трюм, я в курсе расценок и межсистемной политики, я знаю все о контрабанде и способах ее перехвата. Как там было? Лучший преступник — это сыщик, да?
Отформатировать цифровые подписи и метки корабля, приказать Кьеко слегка изменить дизайн — и я могу брать неплохие заказы. Я пожевала палочку, обнаружила во рту откушенный кусок обертки и выползла из серверного блока поплеваться.
— Кьеко, все. Заливай схемы рабочей жидкостью и больше так не делай.
— Принято, Аска.
Вторую палочку я залила кипятком и пошла в каюту.
— Потолок — прозрачность.
Это была старая система, где выжили только две планеты. М2045, даже имени этой звезде не дали — да и на что ему имя, этому красному гиганту? «Нигоки» висела у большого железистого планетоида, и звезда как раз всходила над его изъязвленным краем. Поставлю вспомогательное геологическое оборудование, решила я, изучая блестящий край планетоида. Буду перебиваться еще и ценной рудой — тоже нормальный хлеб, если знать, кому загнать и где что выгодно. Алый рассвет поначалу умиротворял, а понимание того, что даже прицельное сканирование не найдет мой фрегат рядом с фонящим куском железа, — вообще расслабляло.